Тэмуджин. Книга 4

– Ты помнишь, что три года назад сказал тебе старый шаман: ты будешь ханом над многими народами. А хан – это не просто нойон, он как отец для всех племен, над которыми поднято его знамя, а для отца все дети одинаковы. Истинный хан не делит народ на своих и чужих, у него для всех один закон, одна воля. Твой прадед Хабул-хан, умирая, свой трон завещал не кому-нибудь из своих семерых сыновей, хотя были и очень достойные среди них, хотя бы твой дед, Бартан-багатур. Он отдал трон другому соплеменнику – Амбагаю, чтобы показать всем, что ханство – не кормушка для одних и тех же, а общая крепость. Таким должен быть истинный хан. Может быть, чтобы ты уже сейчас уяснил себе это, боги заставили твою жену понести от меркита, кто знает? Боги не дают ответа прямо, а если и дают, слабый ум человека не сразу поймет. Но ты должен хорошенько думать над всем этим, чтобы своим умом доходить до истины. И над всем, с чем сталкиваешься в жизни, ты должен думать изо всех сил, стараться докопаться до корня. Будет трудно, обращайся ко мне, я буду подсказывать. Только так у тебя по-настоящему созреет разум, войдет в силу.

Тэмуджин слушал шамана и чувствовал, как далеко он уступает тому в уме и знаниях, наскоро шире у того мысли. «Видно, правду говорят, что шаманы – другие люди, не такие, как мы», – подумал он, косясь на его руки, без рукавиц покоившиеся, не глядя на жестокий холод, на медной луке седла.

Он вспомнил, как старый шаман сказал ему, что и у него откроется третий глаз и он начнет видеть будущее.

– А где тот старый шаман? – спросил Тэмуджин. – Жив он?

– Ушел на дальний север, к ледяному морю.

– Где же это?

– На краю земли, откуда не возвращаются. Там он будет шаманить три года и оттуда вознесется к звездам.

«Мир для шаманов в семь раз больше, чем для простых людей, – вспомнил он слова деда Тодоена, слышанные им когда-то в детстве, и подумал: – Видно, так и есть, и с простым умом к ним не сунешься».

– Ну а как же мне быть с Джамухой? – спросил он, решив расспросить его до конца про анду. – Он что, так и будет строить мне козни?

– Жизнь обоим вам укажет дорогу, а тебя заставит найти способ, как обойтись с ним, – снова загадкой ответил Кокэчу. – Ну а в трудную пору мы, шаманы, будем помогать, как и помогали до сих пор. Скажу еще, что ты правильно сделал, что взялся за свое войско, в будущем оно для тебя будет главной опорой…

Он вдруг замолчал, огляделся вокруг и окликнул ехавшего в десяти шагах перед ними газарши.

– А ну, стой!

Тот послушно натянул поводья, оглянулся.

– Езжай направо.

Тронули вниз. И вновь они проехали через такой же распадок с оврагом посередине и выехали к другой горе.

– О Джамухе не жалей сильно, – сказал Кокэчу, продолжая разговор. – Таковы все люди, а они – то же, что звери, и двум вожакам в одной стае не ужиться. Помнишь, я предупреждал тебя о Бэктэре? Ведь прав я был? Ну и здесь то же самое, только тогда это было в одной семье, а тут – в одном племени. Никакой разницы нет. Если будешь безобидным телком, анда тебя съест и не поперхнется. Ну, может быть, раз или два вспомнит со слезой, на пьяную голову, да и забудет. Таковы люди. А меня ты больше не избегай, я твой истинный друг.

До вечера они еще дважды проезжали через такие же обманные места, по которым легко можно было сбиться с пути и уйти в сторону, в ущелье. Во всех тех местах росли такие густые сосновые заросли, что не было видно ничего дальше полусотни шагов, как будто кто-то нарочно их насажал тут, чтобы обмануть облавщиков, увести их в сторону от нужного пути.

В ранних сумерках впереди, в просвете между верхушками сосен, наконец, они увидели очертания скалистых выступов вершины горы. По темнеющему лесу пересекли еще одну падь между двумя небольшими отрогами и стали подниматься к подножью.

В густеющих потемках, почти прямо над собой, рядом с высыпавшими звездами, Тэмуджин увидел острую скалу, выступающую на восточную сторону, и облегченно перевел дух, мысленно возблагодарил богов за удачный исход.

«Ну, Джамуха-анда, скоро узнаешь, что не помогли тебе твои хитрые уловки, – насмешливо подумал он. – Теперь-то мы будем на равных и посмотрим, кто на этой охоте окажется лучше, ты или я».

Пройдя шагов полтораста вверх по каменистому подъему, примыкающему к склону, они оказались под вершиной горы. Воинов Джамухи на противоположной стороне не было видно. Сзади стих мерный скрип лошадиных шагов, движение приостановилось. Подождав, напрягая слух, и не услышав никаких звуков, Тэмуджин убедился, что крыло джадаранов запаздывает. Он велел передать по цепи, что они без происшествий дошли до места.

«Даже первыми пришли на назначенное место в чужой тайге! – порадовался он про себя и теперь вновь был благодарен Кокэчу так, что готов был его обнять как родного. Думая теперь о нем, он честно признавался себе: – Что ни говори, а он немало мне помогает! Да и ничем он мне теперь не опасен, и то, что говорит: не нужно им, шаманам, ни владений, ни нойонской власти – в этом тоже есть правда. Влияние их в племени велико, да и к богам и духам они близки, потому и нужно с ними дружить».