Тень

– Волк ест детей сырыми и с костями, а это огромная разница, – пояснил алхимик. – Ну что, рассказывать дальше?

– Да! – хором закричали девочки.

* * *

Звякнул серебряный колокольчик, и в нос алхимика ударила волна знакомых ароматов: трав, камфары, экзотических масел, свежеизмельченной гвоздики… Рудницкий почувствовал, что в зале находятся несколько человек, но Хорхе Вилланова подошел поздороваться с работодателем, не обращая внимания на клиентов. Опираясь на руку жены, алхимик представил ему дочерей, и Вилланова отнесся к ним как к молодым дамам, что вызвало смех у Ани.

– Обслужи клиентов, потом поговорим, – шепотом сказал Рудницкий молодому человеку.

Вилланова сам попросил его о встрече, но поскольку отправил ему письмо с просьбой, алхимик надеялся, что дело не столь срочное.

– В аптеке две дамы и пожилой мужчина, – шепотом проинформировала его Наталия. – Одной из них около тридцати, и, похоже, она никуда не торопится.

– И смотрит на господина Вилланова, словно хочет его съесть, – сказала Аня. – Но не как злой волк, а так, словно Вилланова – шоколадное печенье.

– Тише! – зашипел алхимик, пресекая веселье. – Нельзя так говорить. Ну, по крайней мере, громко…

«Страшно подумать, что меня ждет с этими девочками, когда они подрастут», – подумал Рудницкий.

– А тут есть конфеты? – спросила Люсия, уставшая от непонятных для нее разговоров.

– Есть, но только для медицинских целей. Для детей, которые вели себя хорошо во время процедур, – ответил алхимик.

– А что такое процедуры?

– Например, уколы.

– Мне когда-то делали уколы, – оживилась Аня. – Но без конфетки. Доктор воткнул мне в попу вот такую большую иголку.

Шелест одежды подсказывал, что девочка развела руки, демонстрируя размер иглы.

Испуганная Люсия прижалась к алхимику. Судя по всему, история сестры ей не понравилась.

– Аня преувеличивает, – сказал алхимик. – Игла, по крайней мере, вполовину меньше.

– То есть всего лишь полметра, а не метр? – уточнила Наталия.

– Никто не будет делать тебе уколы, – заверил Люсию Рудницкий. – Уколы делают только больным детям, а ты у нас здорова, правда?

Малышка подтвердила нечленораздельным мычанием.

– Есть еще конфетки для горла, с анисом, шалфеем и алтеем, – продолжил алхимик. – Помогают, когда у кого-то болит горло.

Внезапное движение подсказало, что информация заинтересовала Люсию, однако до того, как девочка что-то успела ответить, негромкая серебряная трель ознаменовала уход клиентов.

– Я закрыл двери и повесил табличку, что у нас инвентаризация, – сообщил Вилланова. – Можем подняться наверх? Если вам не трудно, – с заботой добавил он. – Или я могу принести сюда несколько стульев.

– Нет, нет! Все в порядке.

Отполированные, знакомые на ощупь перила привели Рудницкого на второй этаж. Помогая себе тростью, он подошел к столу и самостоятельно сел: к счастью, парень не обставил салон мебелью.

– Я слушаю, – сказал он через минуту.

– Может, сначала я угощу барышень? – предложил Вилланова. – Внизу, в первом шкафчике слева от дверей, есть красная баночка с конфетками.

Алхимик нахмурился, услышав топот ног по ступенькам – девочки кинулись бежать еще до того, как парень закончил предложение.

– Не беспокойтесь! Все лекарства и опасные ингредиенты заперты, на полках стоит только парфюмерия и гигиенические средства. А в единственном не закрытом шкафчике находятся исключительно сладости, – успокоил молодой человек.

– Я все же пойду прослежу, – сказала Наталия. – Еще заболеют от переизбытка сладкого.

Рудницкий подождал, пока жена спустится на первый этаж, и повернулся в сторону парня.

– Что случилось? – спросил он. – Какие-то проблемы в аптеке? А может, с экстракцией первичной материи?

– Ничего из перечисленного, – заверил Вилланова. – Все совсем наоборот: мы добились определенных успехов. А точнее, добилась госпожа Мариетта.

– В смысле?

– Цветы, что поливали водой с добавлением первичной материи, не вянут. Срезанные цветы, – подчеркнул он.

– Это интересно, – рассеянно произнес алхимик. – А вообще-то тут нет ничего удивительного, первичная материя вечна. Я не понимаю твоего волнения, эффект, без сомнений, интересен, но ничего нам не дает. Просто еще один алхимический эксперимент.

Рудницкий не услышал ни единого звука, но, несмотря на это, у него сложилось впечатление, что собеседник поменял позу.

– Я ослеп, – напомнил он. – В разговоре со мной жестов мало…

– Прошу прощения, – пробормотал Вилланова. – На мгновение забыл про вашу болезнь. Я не уверен, что это открытие является таким уж тривиальным, как вы считаете. Следовало бы проконсультироваться с ботаниками. Кто знает, может, это поспособствует развитию науки?

– Ты прав, – признал алхимик. – Я не подумал об этом. Что-то еще? Ведь это же не все, да?

– Да.

– Ну и что еще?

– Коммерческий аспект. Дамы любят получать цветы, это для них доказательство чувств. А представьте себе реакцию женщины, когда она узнает, что ей подарили цветы, которые могут простоять вечность?

– Не могу себе этого представить, – слабым голосом ответил Рудницкий. – Вместо этого я предвижу реакцию их мужей и женихов, когда они узнают, что должны будут заплатить…