Тень

– Нисколько! Если я умру, Анна должна быть обеспечена, они хотели достать меня, не ее, но я в этом не уверен. Как исполнитель завещания, ты будешь пребывать на территории имения и сопровождать Анну в путешествиях. Ты будешь за ней присматривать.

– Я…

– Обещай мне!

– Обещаю.

– Второе дело…

Двери открылись с грохотом, в комнату вошла Анна и слуга, который поставил на стол телефон.

– Наконец-то Олаф. Он хочет с тобой поговорить, – проинформировала она. – Только я не могу придвинуть ближе аппарат, кабеля не хватает.

Самарин с облегчением вздохнул, поднял трубку и коротко поздоровался с алхимиком.

– Анна рассказала тебе?

– Да.

– Что ты об этом думаешь?

– Вы схватили кого-нибудь из нападавших?

– Нет, как обычно убежали.

– Не в этот раз, – возразил Матушкин.

– Как? Ты же сказал мне, что они убежали.

– Сразу после нападения, да. Только им это не помогло. Как только губернатор Сиверс узнал о нападении, сразу же объявил чрезвычайное положение и приказал проверять все виды транспорта, кроме военного, заблокировал дороги, реки и железнодорожные пути. Вот жандармы и схватили двух дезертиров, которые, как оказалось, принимали участие в нападении, а те уже признались, куда будут бежать остальные. Короче, у нас взаперти двенадцать человек, включая одного, который очень высоко сидит в иерархии Amici Mortis. К сожалению, я не знаю, на каком этапе допрос.

– Чрезвычайное положение? Каким это образом? Ведь для этого нужен приказ царя или Ставки?

– Об этом лучше спроси у своей жены. Из того, что мне известно, она угрожала Сиверсу божьим гневом, царской немилостью и местью княгини Волконской, не обязательно в такой последовательности, – весело ответил Матушкин. – И между прочим, его величество одобрил решение Сиверса.

– Может, вернемся к теме? – кисло предложил Рудницкий, услышав ответ Матушкина. – Спросите их: не использовали ли они отравленное или магическое оружие, но это потом, сейчас нужно принять решение относительно операции. Что предлагает врач?

Самарин быстро рассказал о предложении Кольцова.

– Что ж, – вздохнул алхимик. – Мне кажется, этот Кольцов прав. Прежде всего такая процедура позволит определить, имеем ли мы дело с инфекцией или нет.

– Объясни.

Рудницкий снова вздохнул, в его голосе прозвучало сочувствие.

– Если все начнет заживать, то это будет означать, что диагноз правильный и мы имели дело с инфекцией. Неважно, чем вызванной, рана могла быть инфицирована и естественным образом, ты же лежал в грязи до того, как тебя нашли.

Генерал подтвердил нечленораздельным бормотанием.

– А если нет? – спросила в трубку Анна. – Что тогда?

– Потом будем рассматривать другие варианты, в том числе и вопрос с магией, – резко ответил Рудницкий. – Ты сам хорошо знаешь, что медицина – это не математика. Еще недавно врачи запрещали купание, утверждая, что слишком частое омовение сокращает жизнь, и высмеивали невидимых существ, которые якобы были причиной заражения. Кто знает? Может, мы упустили что-то очевидное? Прежде всего поговорите с нападавшими.

– Я уж с ними поговорю! – пообещал Матушкин.

– Спасибо за оптимистичный и точный диагноз, – буркнул Самарин. – Может, ты бы приехал в Петербург? Я поговорил с его величеством, у тебя не будет проблем с пересечением границы.

Генерал вздрогнул, услышав выражения, которые не используют в приличном обществе. Алхимик в повседневной жизни был более сдержанным.

– Я не могу, – ответил он, извиняющимся тоном. – Они мне не позволят.

– Но я же тебе сказал, что…

– Мои мне не позволят, – уточнил поляк. – Правительство.

– И почему это?!

Целую минуту в трубке была тишина.

– Я много знаю, – наконец признал Рудницкий. – Иначе было бы сложно. Вот если бы у тебя был дипломатический статус. Слишком многие у нас еще помнят, кто руководил подразделением «Омега».

– Царь не даст мне дипломатический статус, – со злостью процедил генерал. – Иначе это будет означать, что он по собственному желанию начинает очередной раунд переговоров с бунтовщиками. Забудь, – он с сарказмом рассмеялся. – Он, правда, немного изменился, но не настолько.

– Может, и не нужно будет, и эта операция уладит дело.

– Ну да, это же не твоя рука. Еще раз спасибо за помощь! – рявкнул Самарин и положил трубку.

– Дорогой, а может…

Генерал обнял жену, положив палец ей на губы, и машинально разгладил одеяло.

– Полковник, займись допросом, – холодно приказал он.

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

– А ты, – он обратился к Анне, – иди к Кольцову.

– Но…

– Пусть готовится к операции.

Внезапно отчетливый, хотя и ненавязчивый запах лекарств начал раздражать Самарина, и генерал ощутил, как желчь подкатила к горлу, а неровное, отрывистое сердцебиение все больше напоминало птицу, бьющуюся о прутья клетки. «Это страх, – подумал он. – Самый обыкновенный страх».

В комнату вошли санитары и осторожно уложили его на носилки. Самарин начал мысленно отсчитывать секунды, как во время кавалерийской атаки. Он почувствовал укол, и мир погрузился в серый туман. В последней вспышке сознания он увидел заплаканное лицо Анны.

* * *