Тень

– Через минуту, – пообещал Воронцов. – Алексей, генерал Самарин согласился стать твоим наставником.

– Правда? – просиял наследник престола. – Вы научите меня воевать?

– Я думаю, что мы можем начать с уроков фехтования.

Анастасия вопросительно посмотрела на пустой рукав генерала.

– Доктор Рудницкий утверждает, что рука отрастет, – сказала Анна небрежным тоном. – А пока инструктором твоего брата может быть кто-то из офицеров Конвоя.

– Я бы хотела, чтобы Олаф Арнольдович стал моим наставником, – сказала девочка, надув губы. – Он когда-то сделал для меня дракона.

– Пока это невозможно, мой кузен очень занят, – пояснил Самарин.

– Но вы мне скажете, когда он приедет?

– Конечно, ваше высочество, – с улыбкой поклонился генерал.

Девочка захихикала и ответила ему реверансом.

– Графиня? – спросил Воронцов. – Еще сегодня я должен доложить царю, согласны ли вы учить нашего Дьяволенка.

Анастасия с удивлением посмотрела на Анну.

– У меня уже есть учителя! – дерзко заявила она.

Воронцов прокомментировал это заявление красноречивым поднятием бровей.

– Ну, почти все, потому что математичка отказалась, – добавила она тише.

– Это стоит объяснить, – сказал советник. – Графиня должна знать, с кем будет иметь дело.

– Она нашла жабу в кровати, – прошептала девочка, опустив голову.

– Только одну? – улыбнулась Анна. – Я когда-то подложила подруге под одеяло аж три. А воспитательнице засунула под подушку ужа, но нарисовала ему на спине зигзаг, и он стал похож на гадюку.

Самарин вздохнул и закатил глаза: на лице Анастасии появился неподдельный интерес.

– И что? – спросила она, затаив дыхание. – Вас наказали?

– За жаб – нет. Никто не подумал, что это я, меня считали воспитанной ученицей. К сожалению, со змеей было хуже, поскольку все начали визжать от страха, а я не сдержалась и громко засмеялась. Я полгода не могла видеться с родителями, получила дополнительные занятия.

– Вышивание? – спросила она сочувствующим тоном.

– И вышивание, и подготовка учебных пособий: много месяцев делала из картона геометрические фигуры.

– А я за одну только жабу…

– Мне тогда было десять лет. Когда я стала старше, то больше не прибегала к таким методам, стыдно было.

– А что мне делать, если кто-то меня раздражает? Большая Пара все время смеялась надо мной только потому, что я однажды перепутала экватор с параллелью.

– Большая Пара?

– Это княжны Ольга и Татьяна, Анастасию и Марию называют Маленькой Парой из-за того, что они моложе и живут в одной комнате, – тихо пояснил Воронцов.

– Ну, способы есть. И это точно не жабы в кровати. Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

– Ты почти взрослая барышня, а подкидывать жаб – это для детей.

– Какие способы?

Анна наклонилась к уху Анастасии и что-то зашептала.

– Ну, не знаю, справлюсь ли я, – отозвалась девочка с сомнением в голосе.

– Это не так трудно.

– Графиня? – спросил Воронцов.

– Я не хотела бы учить кого-то, кому я не нравлюсь, – с колебанием ответила Анна. – Спросите, пожалуйста, княжну.

– Анастасия? Тебе подходит Анна Петровна или мне искать другую учительницу?

– Не нужно, – быстро ответила девочка. – Я хотела бы, чтобы меня учила графиня Самарина.

«Ну вот и решили, – подумал генерал. – Моя уважаемая супруга за несколько минут укротила маленькую проказницу, с которой годами не могли справиться другие учителя. Только что из этого получится? Если эти две негодницы споются, царскую семью ждет много сюрпризов…»

* * *

Самарин потянулся к телефону, отдернул руку и снова потянулся. Он был не в восторге от мысли снова обращаться за помощью к Олафу, однако видение нападения на дворец сломило его сомнения. Решительным тоном он потребовал соединить с Варшавой и назвал адрес Рудницкого. Олаф ответил сразу, в его голосе чувствовалось беспокойство.

– Как рука? – спросил он.

– Неплохо, – ответил Самарин. – Почти не кровит, хотя рана все еще не хочет заживать. Культя все время покрыта чем-то вроде густой мази. Мне сделали анализы, это кровь с какой-то неустановленной субстанцией, которая не дает крови свертываться. Ну и боль уменьшилась, хотя покраснение держится.

– Анна с тобой?

– Нет, я не хотел, чтобы она присутствовала при нашем разговоре.

– И почему же это? Ты же говорил, что тебе лучше?

– С рукой да, но я звоню по другому вопросу. Я хотел тебя предупредить: те бандиты, что напали на меня, охотятся и за тобой. Один из них вспоминал что-то о линии крови, может быть, ты попытался бы узнать, в чем дело?

Минуту в трубке было слышно только спокойное дыхание Рудницкого.

– Попробую. А что с тобой и Анной? Вы в безопасности?

– Да, даже лучше, чем в своем имении, я стал наставником цесаревича, а Анна будет учить Анастасию.

– Наставником? То есть?

– Я буду заниматься его воспитанием. Император хочет, чтобы Алексей был лучше подготовлен к новой ситуации. Пойми меня правильно: никаких революционных изменений не будет, но мне поручено немного либерализовать мировоззрение наследника престола.

– То есть вам ничего не угрожает?