Тень

– Настолько, насколько это возможно, но и в охране дворца есть слабые места. Мы в состоянии отразить обычную атаку, но если на территорию резиденции проникнут вражеские маги или адепты… Ну что я тебе объясняю, ты и сам лучше меня знаешь, как это выглядит, – им почти удалось убить цесаревича.

В этот раз тишина была дольше. Наконец Рудницкий выругался.

– Ладно, – сказал он резко. – Снова спасу монархию. Только не забудьте поблагодарить Оконеву.

– Что?

– Оконева открыла, правда, совершенно случайно, как идентифицировать магов, – пояснил алхимик. – Вы должны установить в наиболее уязвимых местах свечи Яблочкова.

– А что это такое?

– Свеча Яблочкова? Это тип дуговой лампы. Неважно, любой электрик знает, что это такое. Неизвестно, по какой причине особа, владеющая магией, откидывает что-то вроде тени, видимой в свете свечи Яблочкова. Нормальная электрическая лампа не дает такого эффекта. Я проверял.

– А конкретнее?

– Я установил это оборудование при входе в отель и на каждом этаже. Оно показывает тени магов, адептов, даже Проклятых.

– Шутишь?!

– Нет, это действительно работает.

– Это бесценная информация!

– Ну да! Раньше или позже вы узнали бы об этом, но лучше все же раньше.

– Правда, что Оконева открыла этот эффект?

– Правда. Придумай что-нибудь, чем можно ее отблагодарить. Только не забудь, что она не примет от царя…

– Как же я мог об этом забыть, – прервал его саркастическим тоном Самарин. – Она берет пример со своего работодателя? Не беспокойся, как-то уладим. Возвращаясь к теме моей руки, а точнее, к тому, что от нее осталось: нельзя ли ускорить эту регенерацию?

– Не знаю, у меня раньше не было пациентов с подобной ситуацией. Я подумаю над этим и, если что, дам тебе знать. А сейчас, прости, обязанности.

Генерал попрощался с алхимиком, а потом попытался проанализировать события последних дней. Не вызывало сомнений, что Олаф выступает – в этот раз не случайно! – на стороне Варшавской республики. В тоне друга, кроме понятной озабоченности, можно было услышать явное нетерпение, но и что-то еще. «Это власть, – подумал Самарин. – Так говорит только тот, кто имеет реальную власть, привыкший отдавать приказы и знать, что они будут выполнены. Черт! И что теперь? Сказать царю? Если я это сделаю, в тот же день эта информация дойдет до тайной охраны, а они уже по-своему позаботятся об Олафе Арнольдовиче, хотя бы из чистой вредности, чтобы отомстить мне за оскорбление Глобачева. Умолчать об этом? Невозможно. С другой стороны, это только догадки. А что, если я ошибаюсь? Возможно, Олаф и поднялся в иерархии заговорщиков, но так высоко, как я думаю? Но одно можно сказать точно: если он выступит против нас, то сделает это открыто, как в прошлый раз. Точно не будет отправлять диверсантов, чтобы убить наследника престола, и не позволит это сделать никому другому. Хотя бы по этой причине стоит оставить его в покое. К тому же эта свеча Яблочкова… Если это правда, а у меня нет повода ему не верить, он снова оказал империи неоценимую услугу. Что ж, лучше промолчать. К тому же это не первая и не самая важная информация, какую я утаил от его величества».

* * *

Невысокий широкоплечий мужчина в рабочем комбинезоне опустился на колени, чтобы подключить кабель к лампе, и повернул бакелитовый выключатель. Коридор залил яркий, интенсивный свет, размещенные на стенах электрические светильники погасли, проиграв свече Яблочкова.

– Эти лампы ненадежны, – сказал электрик. – Не рассчитывайте на то, что они будут долго работать.

– Хватит, если мы будем включать их только несколько раз в день, – ответил Самарин.

– Так какого черта они вам нужны? Ведь весь дворец прекрасно освещен.

– Все дело в магии, – пояснил генерал.

Электрик осторожно поднялся, положил руки на бедра и скривился, отклонившись назад.

– Спина, – пояснил он. – Тут у вас во дворце все не дружат с головой, – пробубнил он, смерив Самарина скептическим взглядом. – Магия, как же!

Генерал кашлянул, пытаясь скрыть улыбку: рекомендованный кафедрой электричества Императорского Петроградского университета Агафон Колесников принял его за мелкого чиновника и обошелся с грубой непосредственностью.

– Вот, посмотрите, – предложил он, проходя мимо лампы.

Через несколько минут в коридоре появилась его тень.

– Невероятно, – пробормотал электрик. – Я тоже так смогу?

– Боюсь, что нет.

Колесников проигнорировал последнее замечание и, к удовольствию Самарина, несколько раз обошел вокруг лампы.

– Почему ничего не работает? – спросил он возмущенно.

– Это из-за голубой крови, – шепотом признался генерал.

– Именно, голубой! Сейчас вы мне еще скажете, что лично знаете императора!

– Я видел его несколько раз…

– Ясно! Как и я. В кино.

Самарин силой воли сдерживал смех, поскольку из-за поворота коридора вышел царь вместе с Воронцовым и несколькими солдатами.

– У вас чистые руки? – быстро спросил он.

– А при чем тут это? Не очень, – признался Колесник, встревоженный взглядом офицера. – Я же ковырялся в электрике последние полчаса. Я почему вы спрашиваете?

– Ваша университетская должность? Ученая степень?

– Инженер, доктор наук…