Тень

Их взгляды снова встретились — и на мгновение Акселю показалось, будто во взгляде Герды мелькнуло сострадание. Но домработница уже скрылась за дверью. Аксель пошел было за ней, но остановился, полный дурных предчувствий. Дверным звонком пользовались редко, к ним никто не приходил без предупреждения. Никто, кроме Торгни Веннберга. Он услышал, как Герда пытается перекричать ветер.

— К сожалению, я не могу вас впустить. Господин занят и просил, чтобы его не беспокоили.

— Какой, к черту, господин! Это похотливый козел Аксель Рагнерфельдт! Пропусти, мне нужно с ним поговорить.

По голосу явственно угадывалась серьезная доза выпитого. Опасаясь, что Алиса все услышит, Аксель поспешил в прихожую.

Запорошенный снегом Торгни. Герда обеими руками держится за ручку двери, с улицы в дом метет. Поднажав на ручку, Торгни ввалился в прихожую, с трудом исхитрившись закрыть за собой дверь.

— Скажите пожалуйста, а вот и господин Рагнерфельдт собственной персоной, спустился с небес к нам, грешным.

Торгни поклонился, изобразив рукой что-то вроде почтительного поклона. Аксель пригрозил ему пальцем:

— Остынь немного, в доме больные.

Торгни театрально прищурился:

— А что болит? Член или мизинец? Я разницы не вижу.

— Герда, спасибо, все в порядке. Можете идти, я сам справлюсь. Мы выйдем поговорить.

Он быстро надел на себя ботинки и пальто, Герда скрылась в доме.

— Боишься, что нас услышит Алиса? Эта сучка старая тебе больше не дает, да? Или она тоже ходит налево? В вашем крутом районе мужиков, у которых можно пожевать хрен, хоть отбавляй.

— Заткнись и выходи.

— Ну что, Рагнерфельдт, отказало тебе твое шило, да?

Отодвинув Торгни, Аксель протянул руку и опустил дверную ручку. Дверь с шумом открылась, в прихожую повалили клубы снега. Аксель вытолкал Торгни за порог и закрыл дверь. На ступенях они оба остановились и сжались, защищаясь от колючего вихря. Акселем снова овладело чувство, что жизнь превратилась в абсурд. Все происходящее в последнее время простиралось далеко за пределы его понимания. Он стоит с Торгни Веннбергом у дверей собственного дома. Он должен поговорить с ним, чтобы закончить это безумие, но он понимает, что там, где они находятся, разговор невозможен. Порывы ветра были так сильны, что мужчины едва удерживались на ногах. Единственный плюс — благодаря урагану Торгни наконец замолчал. С тех пор, как они вышли из дома, он не сказал ни слова.

— Идем в сарай.

Аксель шел первым. Держась одной рукой за воротник, а другой защищая глаза, он ковылял к небольшому строению. Торгни волочился следом. Дверь замело, Аксель разгреб сугроб ногами, отодвинул засов, впустил Торгни, следом за которым в сарай ворвался снежный шквал, и запер дверь изнутри. Они постучали ногами, отряхнулись, но холод в дровяном сарае проникал сквозь одежду и обувь.

Борода Торгни была белой, а лицо красным, дыхание клубилось, будто дым. Аксель потирал руки. Оба молчали. Враждебный тон растворился в снежном вихре, теперь оба мерзли, защищаясь от единого врага. Противостояние природе объединяет лучше всего. Торгни резко протрезвел и теперь выглядел встревоженным. Наверное, он был больше зол, а не пьян, как показалось сначала Акселю.

Рагнерфельдт ждал от разговора многого. Прежде всего он хотел положить конец этой истории, не признаваясь в том, что случилось в Вестеросе. Чувство вины так исказило воспоминания, что он уже и сам не знал, что было на самом деле. Передернувшись от холода, Торгни опустился на метровую стопку дров у стены.

— В доме ты принять меня не мог? Почему я должен сидеть в каком-то вонючем сарае?

Ветер дул в щели и, чередуя то высокие, то низкие звуки, выводил мрачную мелодию их общего настроения. Оглядевшись по сторонам, Торгни взял полено и с равнодушным видом взвешивал его в руке. Он дрожал от холода, однако все равно продолжал бравировать.

— Неужели нельзя было поговорить иначе? Я понимаю, проиграл. Ты доволен? Или ты еще что-то собираешься у меня отнять?

Аксель сунул руки в карманы и съежился.

— Как я мог тебя впустить, когда ты так себя вел? Я не хотел, чтобы Алиса что-нибудь услышала.

— То есть она не в курсе. А когда ты собираешься сообщить ей радостную новость?

Аксель промолчал. Торгни выпустил из рук полено, оно упало на землю, а Торгни сложил руки на груди крест-накрест. Склонив голову набок, он смотрел на Акселя так, словно тот был непонятным произведением искусства.

— Черт, вот уж никогда бы не подумал, что ты способен на такие человеческие поступки! Мне казалось, тебе хорошо живется — элитный район, красивый дом, жена, благовоспитанные дети, домработница и все такое. Да, хорошо же она тебе задурила голову, надо полагать. Как считаешь?.. Успех, безупречная репутация, у тебя же есть всё. Ни за что бы не подумал, что ты рискнешь всем этим только потому, что у тебя кое-что зашевелилось в штанах.

— Говори прямо, что тебе надо, пока мы тут насмерть не замерзли.

Торгни безрадостно усмехнулся и взял новое полено.

— Когда ты сообщишь семье?

Аксель почувствовал, что его терпение заканчивается.

— Что сообщу? Говори, что тебе нужно, я хочу вернуться в дом.