Тень

– Ты единственный, кто может мне помочь. Я так считаю, поскольку… к сожалению для нас обоих, слишком хорошо знаю тебя. Ты всегда был другим, Кот. Конечно, я не забываю, что между нами была та ситуация… – “та” было выделено, превращено в определенный артикль, вброшено в полыхающий костер неприкрытой неприязни грязными мегатоннами ядерного заряда прошлых обид.

– Та ситуация, – я тоже выделил голосом указательное местоимение, – была, с одной стороны…

– Не об этом сейчас. Об этом позже. – Оборвал меня Сэм. – Видишь ли… Даже не знаю как и сказать тебе… я умираю, Кот…

Было время, когда я мечтал об этом.

– Знаю, что было время, когда ты мечтал об этом. Но… Все в прошлом. Бизнес есть бизнес. Тем более что по факту мы оба давно вне игры… Ты сдался сам. Меня вот отравили. Говорят – это полоний…

Час от часу не легче. Сначала Сэм, этот тип, которого я пару раз кидал по молодости, и который бесконечное количество раз швырял меня в отместку, говорит о деле, а потом вот это… Я невольно подумал о скрытой камере в дужках его очков, о трансляции в интернете, о миллионах ухохатывающихся зрителей/чтецов/последователей по ту сторону цифровых каналов. На всякий случай я улыбнулся им. Интересно, кто спонсор трансляции, и какова стоимость переписка? А во сколько же им обходится минута рекламы?

– Полоний? Это давно не модно… и совсем не круто. Страховку точно не выплатят.

– Язвишь?

Он мощным броском профессионального игрока в бейсбол метнул умнозвук в стену, раскрошив трубку на мельчайшие детали, затем совершенно невозмутимо достал из коробки новое устройство. В секундной вспышке света из коробки я смог увидеть, что она до отказа заполнена умнозвуками. Еще в целлофане, неоткрытыми, невозможно идеальными в бриллиантовом гламуре своей светящейся новизны.

– С уже настроенным на меня номером. Парни из Управления получают вагонами такие. Помогает в работе. Нервы ни к черту. – пояснил Сэм и снял шапку, обнажив гладкий череп. Кожа цвета старых сырых газет. Мог бы сойти за Чарльза Ксавьера в других обстоятельствах. Я был бы Колоссом, а мое одиночество было бы моим банши.

– Как теперь? Веришь?

– Верю… – прохрипел я, неожиданно потеряв голос. Я нашел его позже, он провалился в подкресельную темноту, в пыль забытых слов, в труху цветных снов.

Он улыбнулся. Я взял со столика потрескавшийся граненый стакан и наполнил его водой из графина. В душе воцарилась пустота, но не та, о которой пустомелил Авалокитешвара, другая… которая ближе к опустошенности при известии о смерти близкого человека, которая сродни выжженной перед приходом чужеземных захватчиков земле, сметенной прочь напалмом реальности стоимости микрозаймов иллюзии о собственной состоятельности, которая орет, брызгая слюнями прямо в лицо собеседника – ОН ПОЧТИ СДОХ!

Кажется, я воспринял все чересчур близко к сердцу.

Где-то внутри кресла скрипела странная музыка лейбла warp.

Я попытался переключиться и осмотрел комнату, в которую попал.

В комнате повисла тишина – это все что я сначала увидел. Я встал с кресла, с удовольствием прошелся по упругому ворсу персидско-китайского ковролина, попытался стряхнуть тишину с абажура третьего из четырех медных подвесных светильников Тостарп, создающих уют в небольшой квартире Сэма. Кто же был тут дизайнером, мелькнула мысль, и возникло желание постебаться… Как светильник из дешевого суперрынка попал в эту квартиру?

– Их не производят уже некоторое время. Еще через лет пять их будут продавать с аукциона, как предмет искусства. Ты, Кот, никогда не мог смотреть на несколько шагов вперед. Тебя всегда интересовал лишь результат действий здесь-и-сейчас…

Еще один намек на ту ситуацию. Еще один удар из прошлого. Манипуляция чувством вины за содеянное однажды – лучший способ управления людьми. Любой член длительного брачного союза сможет подтвердить этот вывод. Сэм выкашлял свою фразу и затих. Затяжка. Выдох. Прошлое висело в комнате густым табачным дымом.

Тишина была вязкой, даже липкой, ее запах… запах свежевыпеченного хлеба, что так прекрасен со стаканом холодного молока жарким летним утром, ммм… молоко… молоко из глиняного кувшина, день был суббота, Шабат… я дернулся и очнулся в кресле. Я исчез на мгновение в нигде. Затем появился через мгновение из ниоткуда. Сэм курил, медленно выдыхая дым в мою сторону. Сладкий аромат табака и привел меня в чувство.

– В связи с тем, что я рассказал, тебе будет задание, Кот. Возможно… самое важное в твоей… – пауза, дымный выдох в мою сторону, – жалкой жизни.

Я не стал реагировать на столь хамский эпитет. В конце концов, откуда ему знать какие еще задания у меня впереди… Я просто ощутил напряжение, сковавшее мышцы плечевого пояса, а именно m. deltoideus, m. supraspinatus, и немного m. infraspinatus…

Сквозь открытую створку в окно подул свежий морозный ветер, разгоняя сизые клубы табачного дыма, даря моим легким призрачную надежду на дежду. Я обратил внимание на колыхающиеся занавески, отчаянно желая провалиться в картинку, во внезапно созданную тантру занавеси, с секретной мантрой пох-пох…