Тень

Тем временем вокзал гудел – обыкновенные, простые, человеческие мысли роем носились по станции, громко лузгая семечками и обжигаясь китайской лапшой. Держались в рамках, заданных предками. Чтили историческую память о правилах складывания букв. Станция Сонная, ламы на бетонном полу, мир на заезженной орбите вокруг старой потасканной звезды – ничего нового не происходило уже миллиарды лет в этом захолустье… Ждать свежих слов от уставших оранжевых призраков не приходилось. Новых снов – тем более. Я спросил, зная, что ответа не будет. Я все знал заранее. Я видел это будущее сто тысяч раз ночью в темноте моих век. Уверенность в неотвратимости отвратимости отвращала тотально. И удар кулаком в лицо был самым верным решением.

Я остановил пробегающую мимо обыкновенную мысль и взял у нее семечек. Немного. Примерно шестьдесят восемь. Сплюнул. Шелуха вылетела из моего рта, энтропия была небольшой, кучность выстрела оказалась высокой, шелуха неслась к полу, разрывая воздух на части, медленно ударилась о пол, коснулась шероховатой поверхности загаженного сотнями тысяч ног вокзального бетона, разлетелась в стороны, поднимая в воздух клубы микроскопических частиц пыли. Где-то между ними таился ответ – на этой планете много миллиардов людей, которых я никогда не встречал, да и дай бог не встречу, сотни тысяч городов, где я никогда не был, да и даст бог не буду, но я застрял на этой вонючей станции в этом затхлом городе (а город ли это?), под давлением странных неопрятных пожилых теток-билетерш, вынужденный принимать решения всей моей жизни под влиянием подсолнечного масла протухших давным-давно семечек, даже не понимая при этом кто я. Я, принимающий решения. Два раза в день после еды, запивая полным стаканом воды. Теплой. Дай бог не из под крана.

– Напомни, зачем ты уходишь? – Робко интересовался мой спутник, пока мы ждали выдачи нам билетов. – Кстати я же не представился толком. – он взял секундную паузу и закончил. – Спутник.

Звали ли его как-то иначе – не готов утверждать.

– Кот. – отреагировал я. Короткое крепкое рукопожатие. Уверенная сухая хватка. Глаза в глаза. Надо было продолжать отвечать на вопросы – иначе продолжение битвы глаза в глаза, а я не умел в это играть. Я привык сразу начинать работать руками – бить. А что? На улице разве можно иначе?

– По уходу же… – попробовал собраться с мыслями я. – Долгая история. Если коротко – мне надо найти.

– Найти?

– Да. Я ищу.

– Зачем ты ищешь, если надо искать? Что тебе даст твоё отражение, если ты не знаешь кто отражается? Что…

– Что может показать зеркало, если никто не отражается? – Перебил я.

Услышав это, Спутник замолк. Я хотел было использовать удобство паузы, чтобы раскрыть этому новопроявленному ошоисту реальную суть любых поисков, как сделал это только что с ламами, но потом я подумал, что молчание было вызвано тем, что Спутник пытался понять истинные причины, что ему и правда было неясно, а те вопросы являлись лишь прощупыванием почвы, не сарказмом или умничанием. Я подумал, что можно дать ему шанс. Это явилось новацией для меня, бро. Примерно такой же как сочетать “новация” и “бро” в одном предложении.

Давай еще чаю, старик. Как-то затхло тут у тебя в пещере. Ты вообще пробовал её проветривать? Ну там в конце пещеры тоже дверь открывать. Или форточку на крайняк. Надо дышать свежим воздухом. Живешь, блин, в горах, а сам не дышишь ни хрена.

– Ищешь для Сэма? – Догадался Спутник некоторое время спустя.

– Да.

– Зачем тебе для кого-то такое искать? Таскать потом чужое на себе? – Начал сопереживать Спутник. – Возиться с этим. Бояться, что потеряешь или что украдут. Что выскочит на улицу и попадет под машину… Или упадет и разобьется… Странное намерение.

– Да я и не хотел. – Признался я. – Меня бы тут и не было если бы…

– Если бы что?

– Меня заставили идти. Угрозы там… шантаж. Я, конечно, поддался на это все. – Честно признался я. Ну а что – мы уже находились вдвоем достаточное время. Продолжать скрывать от своего спутника истину было на тот момент более чем странно – как никак две недели мы куда-то уже ехали. Это и было “некоторое время спустя”. Две недели в одном купе поезда мне и сейчас кажется достаточным поводом, чтобы решиться рассказать соседу о том, куда я еду.

– Не удивлён. Почти все такие. Кто-то кого-то заставил. Что-то как-то сказал. Чем-то соблазнил. Или напугал. Или подкупил.

– А ты чего вдруг решил в этот путь? – Не понимал я чужих причин оставить холодный зимний Большой город.

– Ну у меня нашлись тоже свои причины оставить холодный зимний бэгхэ.

– Думаешь я не пойму твои причины?

– Думаю, что не поймешь.