Тень алхимика

– Наверное, вы правы, мисс, – ответил Торстен. – Когда мы в часах, то существуем только в настоящем.

– Я так и думала, – сказала Агата. – Вообще-то я тоже стараюсь жить настоящим. Если сосредоточиться на настоящем, это помогает сдерживать свои чувства.

– И я тоже по тебе скучала, Торстен, – сказала Люси.

Агата устало вздохнула, и когда они прошли ещё немного, начала напевать себе под нос. Люси сразу же узнала мелодию: «Танец феи Драже» из балета «Щелкунчик». Это была мамина роль, когда она танцевала в Бостонском театре балета и ещё не встретила папу. Люси часто слышала, как она напевала эту мелодию на кухне, когда они жили над часовым магазином.

Часовой магазин… Сердце Люси сжалось от воспоминаний, и она мысленно представила старую мамину фотографию за прилавком. В последний раз фотография лежала на шкафу в папиной спальне в Блэкфорд-Хаус. Но где она была теперь?

Из горла Люси вырвались рыдания, и она уже не смогла их сдержать и разразилась слезами. Внезапно ей ужасно захотелось, чтобы мама была рядом. Торстен пытался успокоить её, но сделать это удалось только Агате.

– Прости, – сказала она. – Я не подумала. Пожалуйста, прости меня за эту мелодию.

Люси вытерла нос и заморгала сквозь слёзы. Откуда ты знаешь, безмолвно спросила она.

– Я знаю, как выглядит горе, – ответила Агата. – Утром за завтраком твой папа рассказывал, что твоя мама была балериной. Мне стоило догадаться. Конечно, ты очень по ней скучаешь. Прости меня.

Люси провела рукой по щекам и кивнула. Странно, но ей стало чуть лучше, и вскоре она прошептала:

– Я не брала эти конфеты.

Агата украдкой взглянула на неё. Люси не была уверена, почему вдруг решила об этом сказать. В конце концов, сейчас у них были проблемы поважнее. Но на этом Люси не остановилась. Она рассказала Агате о яблоках и о булочках. А когда она закончила, Агата просто кивнула и ответила:

– Ну и ладно.

В воздухе повисло тяжёлое молчание, а потом Люси спросила:

– А чем занималась твоя мама? Кем она работала?

– Она была химиком, – тихо ответила Агата. – Вот откуда это у Элджи. Правда, у него плохо получается. В ночь аварии он был в машине.

– Так он и лишился голоса, да? Мисс Грейвс нам рассказывала.

– Да, но она не сказала, что мой брат винит себя за несчастный случай. – Люси удивлённо посмотрела на Агату. – В тот раз в школе Элджи в очередной раз подрался. Мальчики в классе часто дразнили его. Кажется, на этот раз это произошло на уроке естествознания. Элджи облил одного из мальчишек какими-то химическими веществами… Короче говоря, мальчик пострадал, и Элджи исключили. Родители приехали его забрать. Они как раз ехали домой, когда произошла авария. К счастью, в тот вечер в машине был Кенни, иначе бы Элджи тоже погиб.

– Кенни? – переспросила Люси.

– Мой папа только что закончил давать мастер-класс по кукольным представлениям в соседнем университете. Кенни и другие марионетки были в машине. Не уверена, как именно это произошло, но когда случилась авария, Кенни каким-то образом оказался под головой Элджи, и с той ночи мой брат отказывается с ним расставаться.

– Мне очень жаль, – сказала Люси. Ей снова захотелось плакать. Бедный Алджернон.

– Надеюсь, с ним всё в порядке, – добавила Агата. Она два раза глубоко вздохнула и внезапно сказала: – Особняк дяди Оскара намного больше Блэкфорд-Хаус. Там надо быть осторожным, чтобы не заблудиться. Это ведь самое страшное, верно? Когда ты заблудился.

Люси кивнула, хотя не совсем понимала, что имеет в виду Агата.

– Не знаю, что бы мы делали без мисс Грейвс, – продолжала она. – Она была нашей единственной радостью. Я изо всех сил пыталась не привязываться к ней, но боюсь, чувства оказались сильнее меня. Я оказалась плохим примером для Алджернона.

– Почему ты не хотела к ней привязываться? – поинтересовалась Люси.

Агата пожала плечами.

– Если не привязываться к людям, то когда они исчезнут, тебе не будет так больно.

Люси нахмурилась. Она хотела сказать Агате, что это глупо, но почувствовала, что та и сама всё понимает.

Агата снова глубоко вздохнула.

– И вот чем это закончилось: чувства и всё такое. Думаю, мы со всем справимся, когда выберемся отсюда. Если выберемся.

– Конечно, мы выберемся, – ответил Торстен. Люси так внимательно слушала Агату, что совсем позабыла о собачке. – И мы спасём твою мисс Грейвс и всех животных. Мисс Люси знает в этом толк. Она ведь хранительница.

У Люси сжался желудок. Хорошая же она хранительница! Она не должна была позволить мисс Грейвс попасть в часы.

– Остаётся надеяться, что мисс Грейвс добралась до потайной комнаты, – заметила Агата.

– Что это за потайная комната? – спросил Торстен. – Насколько я знаю, в часах нет никакой комнаты. И даже потайного тоннеля. Ты ведь помнишь, мисс Люси. В ту ночь, когда мы сбежали от мистера Куигли, потайной тоннель привёл нас…

– Тогда откуда взялся Минотавр, Торстен? – спросила Люси. – Ты случайно не видел, как он забрался в часы?

Торстен повесил голову.

– Ну, если ты настаиваешь, – мрачно произнёс он.

– Прости, – сразу же извинилась Люси. – Я не хотела показаться грубой, но как ещё Минотавр мог забраться в часы?