Тень Белого Тигра

– Что же тогда он бросил вас в тюрьме, – скривился Хаджун, которого интерес Йонг к иноземцам раздражал. То ли воин пытался оградить госпожу от опасности, то ли ревновал.

– Это мы спасали капитэ, не он нас, – возразил иноземец. – Он поклялся бежать и не возвращаться, пока стены тюрьмы не рухнут. И вот, они рухнули.

– Не благодаря вашему капитану, – продолжал давить уязвлённый Хаджун.

– Не всё ли равно, кто свершил дело? Победа над дьявольской судьбой, вот что главное. Ты мал ещё, чтобы судить о поступках.

Хаджун тихо выругался, хотя Перу был прав: воин был младше тех, кто шёл с ним бок о бок весь непростой путь до столицы.

Йонг старалась держаться от Хаджуна на расстоянии.

«Зря он настаивает», – с огорчением думала она. Хаджун обращался к ней «госпожа», говорил очень формально, считал своим долгом оберегать её от любой опасности, подстерегающей в дороге. Всё, что он делал, пугало Йонг. Не стой так близко к змее, из-за которой гибнут люди.

Хаджун заботился о ней, а Йонг видела в нём Вонбина. После смерти Юны эта рана, не сумевшая зарасти за столь короткое время, воспалилась снова и теперь отравляла все мысли и всё тело.

Быть может, поэтому на очередном повороте её бок прострелила резкая боль.

«Только не кровотечение», – подумала она со злостью, цепляясь за рукав иноземца. Тот охнул.

– Ай, бэла, что случилось?

– Госпожа? – заволновался Хаджун и подхватил Йонг под локоть. – Что такое?

– Ничего, нормально. – Йонг замотала головой, потом поняла, что её тошнит от недостатка кислорода в воздухе. Их отряд забрался достаточно высоко в горы, чтобы обогнуть крупное поселение на равнине.

Нет, подумала она нервно, что-то всё же не так.

Из её тела будто тянули силы. Удерживащие Йонг, Хаджун и Перу заметили, как проступила на скуле бледной госпожи чешуя – проявилась бликом в свете заходящего солнца и тут же пропала, глаза подёрнулись льдом и тут же потеплели в родной карий цвет.

Йонг села прямо в снег, останавливая тем самым всю процессию.

– Что у вас тут? – сердито позвал Рэвон. Он подошёл, заметил дрожащую Йонг, опустился рядом. – Да на тебе лица нет!

– Ох, неужели? – кисло съязвила она. – Давайте сделаем привал.

Промедление было опасным делом для их отряда, потому Рэвон отказал.

– Лучше сядь в телегу или на коня, спустимся в ущелье и там разберёмся.

Спорить не было ни сил, ни желания. Йонг позволила усадить себя в седло и, стараясь не смотреть на уходящий резко вниз склон горы справа от тропы, по которой ехала, подгоняла всех двигаться скорее. Наступал вечер, и им следовало найти себе место для привала. Как только они окажутся в безопасности, под сводами какой-нибудь клятой пещеры, Йонг осмотрит себя. Вдруг её ранили, а она не заметила?

О внутреннем кровотечении после ударов в Чосоне не слышали, похоже. Что, если она несколько дней страдала и не замечала этого?..

Через час нашлось подходящее для ночлега место.

Йонг спустилась с коня, проигнорировав руку Хаджуна, и тут же села прямо на землю. Её сильно мутило, она даже сплюнула в бледную ладонь густую слюну и вытерла её о снег.

Там осталась красная полоса крови.

Стойко выносившие холод и прочие мучения длинного путешествия португальцы не жаловались, но по их голосам, когда они переговаривались между собой на родном языке, Йонг понимала, насколько они уже вымотаны, выжаты. Этим людям нужен был отдых, сытная еда и тёплая постель. С каждым днём Йонг всё больше сомневалась в том, что её затея принесёт значимые плоды в общем деле. Она надеялась, что сможет предоставить королю Ли Хону и всему Чосону не просто доказательство своей верности, а силу, шанс отвоевать море у японских захватчиков. Но наблюдала за отрядом иноземцев, которых хотела подбить на участие в войне, и ругала себя.

У Йонг было несколько дней, чтобы понять, что её вспышки гнева, пустая, бессильная агрессия и желание идти наперекор всем и вся – не только из-за молчания имуги. После случившегося на перевале она быстро поняла, куда утекали из её тела силы. Поняла и словила себя на неприятном чувстве жадности и стыда из-за этой жадности.

Несколько дней назад Йонг без спросу вытянула Ци Дракона из Нагиля. Теперь, похоже, он забирал должок.

Лан предупреждала: доверять змею не стоит. Предупреждала, что нужно учиться контролировать его, насколько это возможно, уступать, но не подчиняться, договариваться, а не доверять.

Когда шаманки не стало, Йонг нарушила все её заветы разом. Доверилась древнему чудовищу, который знал только хитрость, отдала ему контроль над телом, лишь бы он забрал боль. Опустила руки, потеряв веру в себя. Что представляет собой Сон Йонг сама по себе? Человека, не способного защитить себя? Ту жалкую слабую девчонку, которую сонбэ Рэвон притащил через Глаз Бездны в не-Чосон и показал японскому генералу?

Йонг зажмурилась, гоня прочь подтачивающие всё её существо мысли.

– Слабая или сильная, – зло процедила она, сжимая в руках ржавый меч, – либо делай что-то, чтобы это исправить, либо молчи.