Тень Белого Тигра

– Ладно, теперь займёмся действительно важными делами… – Ли Хон воровато огляделся, заслужив смешок от Первого Когтя, и хлопнул по столу. – Я заметил, что фракции сменили стороны, ты тоже? – Чунсок кивнул. – Кажется, советнику Лю больше не хочется заиметь в родственники его величество короля. Либо он пытается отодвинуть от меня Нагиля, чтобы получить ещё больше влияния на молодую неокрепшую голову.

– Пока рано делать выводы, ваше величество, – осторожно сказал Чунсок, но Ли Хон, погружённый в подобные размышления не первый час, только отмахнулся.

– Что довольно странно, ведь у семьи Лю пока нет достаточных поводов считать себя моей роднёй. Подписанные мной обязательства всё ещё имеют силу, и я от них не отказываюсь, – быстро добавил Ли Хон, заметив, как вытягивается от удивления лицо Чунсока. – Но советник Лю забегает вперёд, считая, что ему позволено давить на меня. Не знаешь, как выглядит его дочь?

Пуримгарра подавился воздухом – от удивления или возмущения, Ли Хон не понял – и замотал головой.

– Жаль. Хотелось бы знать, на что рассчитывает Лю Соннён.

– Как внешность его дочери может повлиять на… – начал Первый Коготь и замялся. – Простите, ваше величество. Я заговорил не подумав.

– Всё в порядке. Не секрет, что браки королей заключаются исключительно в политических целях и любви там не место, – закивал Ли Хон. Скрестил пальцы, опёрся на них подбородком и продолжил: – Редкие представители моей династии умудрялись полюбить своих жён. Сёстры их советников, дочери влиятельных семей… Большинство законов, уточняющих, что жена короля должна происходить из клана аристократов, были написаны не ради просвещения нации и преумножения знаний, которые супруги могут подарить друг другу, если получили должное своему положению образование. Чаще всего законодательная система, устанавливающая правила ведения боя внутри дворцовых стен, руководствовалась только выгодой. Брак короля – рычаг давления со стороны Совета и чиновников, желающих продвинуться вверх по политической лестнице.

В кабинете воцарилось молчание. Ли Хон следил за пламенем свечи на своём столе, пытаясь унять внезапно разбушевавшееся от злости сердце. Раздражение преследовало его всё время с того дня, как он впервые сел на королевский трон и взглянул в глаза советников, ожидающих от него единовременного решения всех проблем страны. Но агрессия, одолевающая его только при мыслях о предстоящем браке, затмевала по своей силе всё остальное. Если бы не политика и установленные предками законы, король Чосона мог бы выбрать себе супругу не по статусу и сословию, а по сердцу.

Нет, конечно же. Только глупец мог тешить себя надеждой, что король волен выбирать, кого любить и на ком жениться.

– Потому-то, господин Чунсок, королям дозволено иметь наложниц! – чересчур бодро заявил Ли Хон. – Официальная жена нужна для власти, наложницы – для любви.

Ли Хон задумчиво покачал в руке гю[48] по привычке, от которой не мог отделаться со времён походов в драконьем войске, потянул его ко рту, чтобы погрызть, унимая мысли. Остановился он только в последний момент, когда кашлянул Чунсок.

– Со стороны правителя союз с влиятельной семьёй – это тоже укрепление власти, – заметил он, старательно отводя взгляд от лица Ли Хона. – И выбор наложниц.

– Верно, друг мой! Потому-то я не могу пока вызвать советника Лю на допрос. Его тайные игры мне не нравятся, но других влиятельных людей, настолько приближённых к трону, у меня нет.

Ли Хон поднялся с места – Чунсок вытянулся ещё выше. Его чрезмерное уважение немного напрягало, но, как утверждала матушка Ли Хона, ко всему можно привыкнуть. Молодому королю предстоит многое узнать о себе и мире вокруг, прежде чем он научится вести людей за собой по верному пути.

– Советник Ким мыслит радикально и пытается хитрить, – заговорил Ли Хон и зашагал из одного конца кабинета в другой, от ширмы с птицами и горами к дверям и обратно. – Советнику Чхве я бы не стал доверять даже своего коня. А на место советника Ли давно пора искать замену. Не думаю, что он объявится в Хансоне в ближайшее время, ситуация в стране стала ещё плачевнее…

Ли Хон замер рядом с Чунсоком, указал на него нефритовым гю.

– Готов спорить, советник Ли Бенгон скрывается в землях Империи или в Хэнджу. Везде одни враги, господин Чунсок, и мы должны готовиться к тому, что нас попытаются одолеть враги внутри Хансона. Нет, внутри дворца!

– На случай переворота, которого вы страшитесь, – начал Чунсок и посуровел, – мои люди предупреждены обо всём и будут готовы отразить любую атаку на ваше величество.

Ли Хон прищурился. Свет от свечи кидал на хмурый профиль Первого Когтя резкие тени, он выглядел старше своих лет, хотя, кажется, они были почти ровесниками. Всегда исполнительный, обязательный до скрежета зубов, Чунсок очень походил на генерала Нагиля в своём стремлении обезопасить каждый угол в комнатах короля и сделать каждый его шаг в политической игре продуманным и защищённым.

– Может, отразим атаку на Алмазные горы? – спросил Ли Хон неожиданно. Чунсок моргнул.

– Простите?