Тень Белого Тигра

– Мне нужно было за что-то держаться, – нехотя ответил он спустя мгновение и заходил по казарме, нервно кусая губы. – У меня не было ничего, что я мог бы представить королю как знак своей верности. Простым словам предателя никто бы не поверил, слова служанки тоже не имеют веса при решении государственных вопросов. Уж поверь мне, я понимаю, что моё возвращение в Чосон – дело, которое вынесут на Совет. У меня должна быть поддержка самого короля, чтобы хотя бы остаться в живых.

– Ты мог бы сказать мне, сонбэ, – разочарованно простонала Йонг. У неё в сердце не помещались все противоречивые чувства, которые она испытывала к Рэвону в эту секунду.

– И король поверил бы тебе в первую очередь, – отрезал он. – Я должен был стать в этом вопросе единственным хозяином положения.

Йонг смотрела на сонбэ и не понимала, кого видит перед собой. Бывший любовник давно стёрся из её памяти, врагом она его тоже не считала, но и назвать другом или союзником не могла… Рэвон-сонбэ тоже застрял между кем-то, кому верил Нагиль, и тем, кому доверять нельзя ни при каких обстоятельствах.

– Я никогда не пойму тебя, сонбэ, – выдохнула Йонг и ушла, хлопнув дверью.

С тех пор они так и не общались как следует – лишь обменивались короткими репликами, когда Йонг приходила в казармы. На Совет дело бэсинджа-ёнг так и не вынесли: Совет упразднили, поскольку из доверенных лиц короля в нём остался только советник Ким, ко всеобщему удивлению.

Йонг больше не искала внимания Харин, но та, кажется, сама потеплела: они сталкивались в коридорах дворца, одетые в одинаковые одежды придворных королевских служанок, и улыбались друг другу, будто обе делили одну тайну.

Рэвона Йонг нашла на заднем дворе казармы, где он фехтовал под присмотром Боыма.

– Ёнгро. – Йонг поклонилась воину первым, потом, помедлив, позвала сонбэ. – Надо поговорить.

– Да неужели? – съязвил сонбэ. – Мне не о чём с тобой разговаривать.

– А мне – есть, – надавила Йонг. – Можем никуда не уходить, разговор будет коротким.

– Что-то я сомневаюсь…

Рэвон опустил меч, бросил его, почти не глядя, Боыму. Тот орудие поймал, но неприятно поморщился.

– Уважал бы ты его, – кивнула Йонг на воина, – отдал бы меч спокойнее.

– Уважал бы он меня, – в тон ей ответил сонбэ, – не следил бы за мной днями и ночами.

Справедливо.

– Я не драться пришла, сонбэ, – со вздохом произнесла Йонг.

– Я тоже, как видишь, не держу больше меч, – заявил Рэвон. – О чём ты хотела поговорить? Постой, угадаю сам. Мой дорогой братец прислал тебе письмо с пожеланиями долгой жизни?

Йонг услышала в его словах неприкрытое обвинение и чуть не развернулась, чтобы уйти, так ничего и не обсудив. Вот поэтому она оттягивала серьёзный разговор с сонбэ – потому что знала, что он бросится оскорблять её и винить во всех бедах Нагиля.

– Боым, – позвала Йонг воина. Тот вытянулся по стойке. – Если ещё раз наш дорогой гость позволит себе ехидство, усади его лицом в снег.

Тот растянул губы в довольной усмешке.

– Как прикажете, госпожа.

– Уже испугался! – Рэвон вскинул руки, притворно ахая. – Мне говорили, ты раньше на весь дворец страх наводила, а теперь что? Пользуешься ёнгрос, будто ты их генерал?

Йонг помрачнела ещё больше.

– Боым.

– Да, госпожа?

– Сколько людей в драконьем войске сейчас?

– Около сотни, госпожа.

– Кто из них знает меня?

– Примерно шестьдесят воинов, госпожа.

– Если я прикажу им повеситься, они сделают это?

Боым замешкался, стиснул меч двумя руками, вонзая его во влажную после недавнего дождя землю.

– Н-нет, госпожа.

– Правильно, – закивала Йонг. Боым воспрял духом. – А если попрошу отвоевать для меня Хэнджу? Шестьдесят воинов, что знают меня, сделают это?

– Конечно, госпожа.

– Видишь? – Йонг повернулась к недоумевающему Рэвону с выражением абсолютного удовлетворения на лице. – Я не их генерал. Я не могу приказать им умереть или сделать невозможное. Я могу попросить их, потому что они мои друзья.

– Да неужели… – кисло отозвался Рэвон. Затем посмотрел на Боыма, окинул его хмурым взглядом и произнёс: – Если мой дорогой братец прикажет им повеситься, они тоже не кинутся выполнять такое глупое поручение.

Йонг горько усмехнулась. Как сонбэ желал стать Драконом, если не знал, на чём держится власть и доверие смертных людей?..

– Боым? – позвала Йонг воина. Тот ответил незамедлительно:

– Если генерал прикажет нам умереть, мы умрём. Но он никогда такой приказ не отдаст.

– В этом вся разница, сонбэ, – согласно добавила Йонг. – Между властью и доверием порой стоит очень тонкая грань. Но если знаешь и то и другое, то никогда не спутаешь.

Рэвон скривил губы.

– За этим пришла? Наставления читать и топтаться по известной всем ране?

– Нет, – качнула головой Йонг. – Поговорить о Нагиле.

Рэвон мог бы возразить, что это одно и то же, но сдержался. Он смотрел на Йонг и злился из-за одного лишь её присутствия, и прежде когда она ловила на себе такие его гневные взгляды, то не понимала их причину. Не хотела понимать, хотя всё прекрасно знала.

– Ты думаешь, я убью Нагиля из-за той связи между нами? – спросила наконец Йонг. Рэвон усмехнулся, очень наигранно.