Тень белого ворона

На языке возник привкус горечи, а за ребрами разрасталась черная дыра. С каждым вдохом внутрь проникала острая боль. Корежила мысли, жгла легкие огнем, мешала дышать. С неба стали падать снежинки. Танцуя в воздухе, ложились на асфальт. Одна из них растаяла на моей нижней губе.

– Испытываю ли я грусть, думая об отмеренном времени? – поняв меня, усмехнулся Рен. – Нет, – он вытянул вперед руку, позволяя снежинкам опускаться на раскрытую ладонь, – не испытываю, – сжал в кулак.

Мне сдавило грудь. Запустив пальцы в волосы, я посмотрела на черный остов автобуса, думая о том, через что должен пройти человек, чтобы равнодушно дожидаться своей смерти. Как сильно нужно выгореть изнутри? Сама мысль об этом сковывала тело липким тягучим страхом. Рен отстраненно наблюдал за тяжелыми облаками. В своих мыслях он был слишком далеко отсюда. У меня защипало глаза. Первая слеза скатилась по щеке. Опустилась к подбородку и сорвалась вниз. Возможность остаться одной в этом мире не пугала.

– Что ты делаешь? – неожиданно поинтересовался Рен.

На его лице отразилось настолько сильное удивление, что я на секунду замерла, а потом слезы хлынули потоком.

– Хватит, – Рен ненадолго замолчал, разглядывая меня. – Серьезно, прекращай, – он присел напротив.

У меня запылали щеки. Мне было ужасно стыдно за свое поведение, но я никак не могла это прекратить. Слезы просто лились и лились, а я вытирала их рукавом. Скользя взглядом по лицу Рена, я старалась запомнить каждую черту. Предстоящее расставание ядом растекалось под кожей.

– Мелкая, – протянул Рен, – я понятия не имею, что делать в таких ситуациях, поэтому буду очень благодарен, если ты прекратишь плакать и объяснишь, в чем дело, – он опустил ладони на мои колени и сжал их.

Я открыла рот и сразу же закрыла. Слова застряли комом в горле. Поверил бы мне Рен, скажи я ему, что обрела рядом с ним нечто… хрупкое? Что-то такое, названия чему не удавалось подобрать, но что стало для меня очень ценным и важным. Сообщи я ему, что, возможно, мы были знакомы в прошлой жизни, как бы он отреагировал? Я оплакивала судьбу Рена. Оплакивала наши жизни. Оплакивала мир.

– Не хочу, чтобы ты умирал, – сквозь всхлипывания произнесла я, умалчивая об остальном.

– Надеюсь, ты не всегда такая сентиментальная и твое нынешнее состояние всего лишь запоздалая реакция на пережитый стресс, – со вздохом сказал Рен. – Иначе мне придется слишком тяжело с тобой.

Он провел пальцами по моей шее, будто желая стереть оставленные им красные отметины, затем взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

– Давай сделаем этот год самым лучшим, – произнес Рен без тени иронии.

Резкий порыв холодного ветра взъерошил мне волосы. Рен поднялся и закинул свой рюкзак на плечо, протянул мне руку. Когда я схватилась за нее, он рывком поднял меня на ноги и нагнулся за моим рюкзаком.

– Мы идем домой. И больше ни слова об отведенном времени, – успокаивающе проговорил он, продолжая держать мою руку. – И не смей сопли разводить. Ни передо мной, ни перед кем-либо другим, – добавил, равнодушно глядя на остатки автобуса.

– Я не разводила сопли, – отозвалась я, закидывая рюкзак на плечо.

– Не хочу, чтобы ты умирал, – передразнил Рен, подражая моему голосу.

Мое лицо вспыхнуло. Я поспешно выдернула свою руку из его руки и зашагала вперед. Но вскоре растерянно остановилась. Дорогу знал только Рен.

– Уже лучше, – с ехидной улыбкой произнес он, проходя мимо и двигаясь в нужном направлении. – Мелкая, не отставай.

* * *

Квартира Рена находилась на четвертом этаже, под крышей, в полуразрушенном здании где-то на окраине Беты. Я разулась и неуверенно сделала шаг по старому поцарапанному паркету из красного дерева. С неровных стен осыпалась штукатурка. На одной из них висел плакат с изображением парящего в небе ворона, под которым раскинулся огромный город. «Это чтобы дыру закрыть в стене», – сказал Рен, заметив мое любопытство, а затем любезно предложил: «Располагайся». Сняв рюкзак с моего плеча, прошел в комнату. Оставив вещи рядом с железной кроватью, подошел к шкафу с кривой дверцей. Пока Рен искал одежду, я с любопытством рассматривала помещение. Недалеко от стола, одну из ножек которого заменяло подобие тумбы, находились два высоких стеллажа, до отказа заполненных книгами с потертыми корешками. Создавалось впечатление, что их с силой впихивали на полки, и теперь, если достать одну, повалятся и все остальные. Через трещину в оконном стекле, кое-как заклеенную малярным скотчем, в комнату задувал слабый сквозняк.

– Держи, – сказал Рен, поворачиваясь спиной к шкафу и протягивая мне черное полотенце вместе с футболкой и шортами. – Ванная прямо и налево, – указал рукой.

Я благодарно кивнула и забрала одежду. Со второй попытки выключатель заработал и лампочка вспыхнула, освещая разбитый кафель под ногами, стену без нескольких плиток и раковину со сколами. Душевая кабина, за неимением задвижки, занавешивалась полупрозрачной шторкой. Положив чистую одежду на стул без спинки, я услышала, как хлопнула дверца холодильника.

– У меня ничего нет, – прокричал из кухни Рен.