Тень белого ворона

Но это лишнее. От музыки, гремящей в пабе, закладывает уши. Глушатся даже собственные мысли. И все же Рену удается расслышать мой вопрос. Кивая, он достает из правого кармана джинсов два золотых и, подбрасывая их в воздухе, внимательно рассматривает толпу.

– Привет, Рен, – нараспев говорит официантка, оказываясь рядом с нашим столом и одаривая нас доброжелательной улыбкой. – Сегодня как обычно или твоя подруга желает чего-то новенького? – подмигнув мне, она приготовилась огрызком карандаша записывать заказ в маленький блокнотик.

– Привет, Джес. Я думаю, мы начнем с обычного. – Рен бросает в сторону официантки плату.

Она ловко перехватывает золотые свободной рукой.

– Прекрасно, скоро принесу, – кивает Джес и быстрым шагом удаляется в сторону барной стойки, на ходу отбивая рукой нацеленную на ее пятую точку ладонь посетителя.

– Как обычно? – я задаю вопрос Рену.

– Ну да, – откидываясь на спинку стула, он пожимает плечами.

– Часто тут бываешь?

– Не то чтобы, – нехотя откликается Рен, продолжая всматриваться в толпу. – В основном по приглашениям.

Вздыхаю, понимая, что сейчас от него больше ничего не добиться. Отвлекаюсь от Рена и рассматриваю деревянные стены с висящими на них виниловыми пластинками, большая часть которых со сколом. Взгляд скользит дальше по посетителям. Одиночек здесь мало. В основном в пабе собрались шумные компании. Парни и девушки, женщины и мужчины – все в поношенных одеждах и в старой обуви. Никто не выделяется, никто не приковывает к себе внимание. И, глядя на них, становится ясно: так и должно быть. Не знаю, как обстоят дела в Альфе, но именно здесь и сейчас я наконец-то вижу: в Бете нет такого понятия, как социальный статус. Но и равнять людей между собой не хочется. Пусть внешне они особо не выделяются из толпы, внутри каждый из них имеет что-то, что делает его не похожим на остальных. Хитрый прищур девушки за соседним столом и то, как она постоянно подливает алкоголь своим знакомым или друзьям, сама при этом лишь пригубливая напиток, может говорить о том, что в прошлой жизни она умело продавала чужие секреты. Обманчиво ленивые движения мужчины, стоящего у дальней стены паба, выдают в нем ганфайтера. Парень, переступающий порог заведения и втягивающий носом воздух, будто принюхивается, напоминает ищейку. Его небрежно расслабленный взгляд, скользящий по посетителям, но в то же время цепкий и внимательный – словно подтверждает мою догадку. Наверное, благодаря Рену я стала видеть немного шире. Видеть так, как он хотел.

– А вот и пиво, – произносит Рен.

Джес, словно из ниоткуда, появляется рядом с нашим столом.

– Два стандарта, – весело говорит она, подавая заказ. – Хорошего вечера, – сказав это, она так же легко и быстро ускользает обратно в толпу.

– Ну… – Рен тянется к бутылкам и срывает с них крышки.

Они падают на стол, и одна из них, несколько раз подпрыгивая на поверхности, отскакивает ближе ко мне. Ловлю ее рукой. Острые края царапают пальцы.

– За то, чтобы выжить, – заканчивая фразу, Рен поднимает бутылку.

– Нет, – качаю я головой. – За то, чтобы успеть расплатиться хотя бы за часть наших грехов, – произношу, наклоняясь через стол к Рену.

Звон соприкосновения бутылок теряется в музыке и смехе посетителей.

– Ты хотела сказать, «за часть своих грехов», – поправляет меня Рен.

– Нет, за наши. Мы ведь теперь вместе, – от волнения мой голос немного дрожит. – Связаны моей клятвой и твоим обещанием, – сжимаю руку.

Крышка впивается в ладонь. Не сводя с меня внимательного взгляда, Рен первым делает глоток. На его лице ни улыбки, ни раздражения. Мне хочется сказать больше, но слова застревают в горле. В надежде прогнать смущение отпиваю немного пива. На языке остается горьковато-кислый привкус. Рен переводит глаза на толпу, затем отставляет бутылку в сторону и встает со своего места. Я собираюсь последовать за ним, но он открытой ладонью останавливает меня, затем указательным пальцем два раза стучит по столу – приказ сидеть на месте. Послушно усаживаюсь обратно на стул и провожаю Рена взглядом.