Тень Буревестника Часть Первая (СИ)

Лео схватил камень и на этот раз отчётливо различил Голос. Он был в нигде и повсюду. Словно один и тот же человек шептал в оба уха. Слова, эхом сливались в бессвязный, неразборчивый монолог без пауз, без ударений, на одном дыхании. Напоминало шум далёкой реки, шелест листвы, завывание ветра среди древних, покинутых, забытых людьми и богами руин замка. Постепенно вор стал различать отдельные слова незнакомой ему речи. Львёнок знал некоторые фразы на языках соседей Семирии: он мог на слух различить ильвасс и ильварри нильхэ и сидхэ, кабутвурд низкоросликов, одновременно и мягкий, и жесткий язык това, на котором разговаривали в далёкой Гравине, а если поднапрячься, даже мог бы выдать пару слов на грубом кхэлкхаре орков. Но звучащее в голове наречие он слышал впервые. Вору удалось выделить из непрерывного потока чуши лишь одно слово, которое периодически повторялось в бессвязном монологе.

Ars... Ars... Ars...

Неожиданно голос стих. Насовсем.

Проклятье... Я уверен, что когда-то уже слышал это слово. Но, когда? Арс...

Камень, словно подтверждая догадку, вспыхнул с такой силой, что Львенок выронил его и прикрыл ослеплённые глаза. Постепенно белые круги исчезли, вор утёр слёзы. Тут же понял, что больше не слышит разговор Ястребов. Поднял голову.

Четверо стражников пристально вглядывались в темноту подворотни. Один из них, положив руку на пояс, медленно двинулся в его сторону. Трое оставшихся пожирали глазами тьму. Вор тут же пригнул голову, дабы не выдать себя блеском глаз и обхватил руками колени. Превратился в укрытый плащом неподвижный камень.

- Ян, тебе чего, совсем башню снесло? Одна бутыль, на четверых...

- Да ему много и не надо!

         Гогот. Шаги остановились.

- Заткнитесь! Я что-то видел, точно говорю... Там кто-то есть.

- Ага, знаю я, кто. Бабка твоя там сидит! Ща как выскочит, как заорёт страшным голосом! «Ян, ты вонючий мужеложец, я всегда подозревала, что ты этим занимаешься!»

- Ха-ха-ха!

Снова шаги. Остановился. Ястреб стоял буквально в двух ярдах от Львёнка. Вор даже не дышал, надеясь, что бешеный стук сердца в груди слышит только он сам.

Еще два шага, и он споткнётся об меня. Затем с перепугу рубанёт мечом. Черт, да проваливай же ты отсюда!

         Стражник сделал предпоследний, неуверенный шажок.

Всё, я труп.

- Эй, Ян! Мы пошли. Бабке привет!

         Шорох. Недвусмысленное мычание. Ян смачно харкнул.

- Уроды... Погодите! Иду я!

         Львёнок успел вознести богу воров аж целых три молитвы, пока стражник неспешной походкой покидал переулок. Дождавшись, пока не стихнут последние смешки, Лео утёр испарину со лба, отряхнул плащ и двинулся поскорее к «Дому мастера Тибальда».

***

Ближе к рассвету Львёнок, усталый и злой, как побитая хозяином собака, добрался до Сонного квартала. Пережитые события и дядька-голод давали о себе знать - болело и ныло всё, что только могло болеть и ныть. Да еще и в брюхе беспрерывно урчало. Приближаясь к родному Гнёздышку, Лео клялся себе в том, что следующим вечером, после того, как основательно выспится, первым делом наестся от пуза и хорошенько выпьет. Благо одно - орденские чародеи не забрали его оставшиеся сбережения, да и Стефан на прощание всучил небольшой, но забитый под завязку мешочек мелкого серебра. Настроение было мрачным. Стресс и нервозность подкатывали прям к кадыку.

Уже у самого Гнёздышка стал накрапывать мелкий дождик. Задумавшегося Львёнка окликнули. На углу обветшалого дома стоял нищий, привалившись спиной к стене у тёмной подворотни. Закутанный в драный плащ старик надсадно кашлял, изучая предутреннего гуляку воспалёнными глазами.

- Кха... милок... кхе-кхе... слышь? Подь сюды... Да поди, не боись...

- Что?

- Слух, милок, помоги старому калеке, а? Льёт, зараза... Промокну - в конец разболеюсь, да помру прям здесь...

         Лео молчал. Старик, видя, что собеседник не реагирует, затараторил быстрее:

- Да мне ничаго не надыть, чесслово! Вон, токма, вишь клюка лежит? Будь добр... кха-кха... Подай, а? Не могу наклониться... Ноги едва держат... Сам уж как-нить доковыляю дальше... Ну? Подашь?

         Львёнок проследил за взглядом, увидел на земле трость, совсем рядом, буквально в шаге от старика. В голове раздался предупредительный звоночек: рассвет, старик, Сонный квартал, подворотня, клюка. Слишком просто. Нет, он на такое не поведётся. Отвернувшись, Лео пошёл своей дорогой, ожидая услышать поток брани в спину. Но нет. Старик молчал. Просто стоял под дождём и провожал его взглядом слезящихся, усталых от жизни глаз.

         Старый плут. Если-б не голос, ну прям вылитый Дженкинс. Тот ведь тоже уже еле ходит... А когда-то мы с ним наперегонки бегали! В море купались. По крышам лазали... Время не щадит никого из нас. Быть может, и я когда-нибудь, точно также буду стоять под дождём, не в силах наклониться и поднять с земли последнюю на свете опору? И ни одна живая душа не придёт мне на помощь...

         Старик вновь закашлялся. Надрывно, глубоко, страшно хрипя едва работающими лёгкими.

         Вот же... Зараза! Какого чёрта? А, пропади оно всё пропадом!