Тень человека

– Вот как, – специалист по защите от ЧужАк с огорчением вздохнул, – ну, тогда слушай. Объект иного происхождения номер семнадцать есть квинтэссенция наихудших человеческих переживаний, этакий концентрат самых болезненных душевных состояний. Есть теория, которая заключается в том, что изначально теневой обитает в каждом человеке, но не причиняет вреда, покуда не снабжать его пищей. Однако некоторые люди в зависимости от особенностей характера, среды обитания или жизненных обстоятельств начинают данное чудище вскармливать и одновременно с этим становиться для него кормом. Пожирая человека изнутри, теневой вырастает и крепнет, а вскоре и вовсе отделяется от плоти своего родителя и существует особняком, как правило, пропитав собой пол, потолок и стены того места, где его жертва доживала свои последние дни. В конце концов в новостной сводке появляется новость об очередном самоубийстве, страдающий человек самоликвидируется, но порождённое его мучениями создание продолжает существовать и портить жизнь тем, до кого способно дотянуться. Как-то так, Денис, как-то так…

– Дядь Витязь, – поразмыслив над услышанным, вновь заговорил стажёр, – можно ли заранее распознать теневого внутри человека и предупредить трагедию?

– Довольно затруднительно, – Виктор покачал головой, – человек, потерявший надежду и доведённый до отчаяния, никогда не кричит об этом, не ходит по улице с соответствующей табличкой на шее, не привлекает внимания, потому как убеждён, что никакого внимания, заботы и любви более не достоин. К тому же, далеко не каждый случай добровольного ухода человека из жизни сопряжён с появлением теневого, чаще всего человек просто уходит, не оставив после себя ничего… И это к лучшему.

– А если, например, оказать человеку помощь ещё до того, как тот окажется на краю? – не унимался Денис Фатумов, – Это поможет?

– Конечно, профилактика никогда не помешает, – Виктор дошёл до урны и выбросил окурок, – просто будь внимателен по отношению к окружающим, а в первую очередь – к себе. Сегодня жизнь прекрасна, завтра – наоборот. Усёк?

– Усёк, дядь Витязь, – кивнул молодой человек и зевнул, прикрыв ладонью рот.

– Готовый отчёт отправь мне на почту, – распорядился Виктор, открыв дверцу седана, – я подправлю текст и добавлю кое-что от себя. До встречи, стажёр, увидимся в понедельник в главном отделе.

– До встречи, Виктор Романович, – Денис Фатумов развернулся и направился к исписанной стихами и матами двери подъезда.

Ключ далеко не с первого раза попал в замочную скважину. Руки тряслись. Услышав знакомый скрип дверных петель, Самурай спрыгнул с тёплого подоконника и побежал встречать хозяина. Пошатываясь, Виктор вошёл в квартиру, вытер ноги о чёрно-красный коврик, скинул туфли. Кот принялся мордой тереться о джинсы и требовательно мяукать.

– Сейчас, дружище, – прошептал специалист по защите от ЧужАк, на все замки запирая дверь, – знаю, что ты голоден, потерпи чуток.

Самурай следом за хозяином побежал на кухню. Виктор достал из старого советского холодильника нарезанную колбасу и бутыль с мутной жидкостью. Затем он отыскал в навесном шкафчике рюмку и упаковку кошачьего корма, которую сразу же вскрыл ножиком и вывалил содержимое в миску. Самурай перестал мяукать и принялся за трапезу, а Виктор быстро до краёв наполнил рюмку самогоном и сразу же опустошил её, затем повторил процедуру ещё четыре раза, морщась и закусывая колбасой. В глазах помутнело. Без конца нарастающая тревога угасла. Опрокинув внутрь крайнюю рюмку противной жидкости, Виктор направился в комнату, где включил телевизор, закутался в плед и рухнул на скрипучее кресло. Вместе с трезвым мышлением отступили и путаные нездоровые мысли. Пять рюмок самогона смыли отчаяние и одиночество, загнали чувства куда-то вглубь, притупили их.

Из-за угла выглянула рыжая мордочка одноухого питомца. Самурай лениво прогулялся по комнате, остановился у кресла, запрыгнул на подлокотник и потёрся лбом о плечо хозяина, заурчал.

– Что? Набил брюхо? – Виктор бережно взял кота на руки и прижал к груди, – А вот у меня с аппетитом плохо. Видишь ли, как получилось. Гришке-то я строго пить запретил, а сам… вот. А мне кто запретит? Ты что ль, усатый? Я в курсе, что такая хворь лечится простым человеческим общением, дружбой настоящей, любовью искренней и прочими благами, но никак не самогоном. А мне как быть? Каюсь, дал я слабину, так ведь и тварь эта в чём-то права оказалась. Ты согласен, мохнатый?

Самурай заглянул хозяину в глаза и мяукнул. Экран телевизора мигал, показывая кадры с очередной катастрофы. Почёсывая кота за ухом, Виктор слушал монотонную речь ведущего новостей, но не вникал в детали повествования, потому что сам по себе доносящийся из телевизора голос был для него гораздо важнее того, какую информацию этот голос пытался донести.