Тень чужака

— Случилось то, что я хочу попросить вас отвезти Макнэлли рапорт. Рапорт о моем увольнении.

— О вашем увольнении?

— Да. Это очень серьезно, Джеймс. Очень.

— Но… — Келли потер кулаком подбородок. — Черт, Майк, ничего не понимаю. Что вообще случилось?

— Одно: моей жизни угрожает опасность. Я взят за горло. При этом я совершенно не собираюсь загибаться здесь. Причем загибаться за чужие грехи. Поэтому, и только поэтому, я прошу вас, во-первых, отвезти Макнэлли рапорт о моем увольнении, во-вторых, поговорить с ним лично. И посодействовать тому, чтобы он отпустил меня отсюда.

— О, мой Бог. — Келли всмотрелся в Шутова. — Майк… Я вижу, вы действительно говорите серьезно. Но что произошло?

— Прежде чем я изложу, что произошло, хочу сказать: я вам верю. Верю. И убежден: снотворное в мой чай подсыпали не вы. И не ваша жена.

— Снотворное? В ваш чай? Майк… Что вы несете… Какое снотворное?

— Боюсь, теперь мы уже этого не установим. Уходя, они уничтожили все следы. Вымыли чашку, из которой я пил, чайник, в котором заварил чай. В жестянке чай остался, но боюсь — он подменен.

— Черт… — Келли застыл, вглядываясь в Шутова. — Кто они?

— Двое, один высокий, жилистый, второй — маленький и плотный. Оба были в масках.

— И… что они сделали?

— Поговорили со мной. Когда я очнулся.

— Очнулись?

— Да. — Шутов коротко, но тем не менее не упуская ни одного штриха, пересказал содержание разговора. Выслушав, Келли долго сидел неподвижно. Наконец сказал:

— Давайте позовем жену. Выясним насчет этого чая.

— Джеймс, не нужно никого звать. Сейчас это уже не принципиально. Вообще-то, по делу, они ведь не оставили никаких следов, так что я мог все это и придумать. Но я не собираюсь ничего доказывать. Того, что произошло, лично для меня достаточно, чтобы понять: я приговорен. Не знаю, знаете ли вы, что такое русская мафия. Но я знаю очень хорошо. Даже слишком. И отдаю себе отчет в том, что, если я останусь здесь, они доберутся до меня в любом случае. В любом.

— О, черт… — Закинув голову, Келли посмотрел на начинающее подниматься солнце. — Значит, я правильно понял: когда вы говорили со мной, вы боялись, что линия прослушивается?

— Боялся — не очень точное слово. Она в самом деле прослушивается.

— Майк… Я очень хорошо вас понимаю. И все же. И все же давайте не будем горячиться. Мне кажется, ваше решение подать рапорт об увольнении — ошибка.

— Джеймс, дорогой, с вашей точки зрения, может быть, вы и правы. Это ошибка. Но ошибка и другое: соглашаться, чтобы мне, как барану, продырявили шкуру за чужие грехи. Они ищут кого-то, кто убил какого-то идиотского Аркера. Но почему за это должен расплачиваться я? В момент операции я вместе с другими должен был проверять машины. Может, русские засекли меня именно там. И вот — я на подвеске. Джеймс, разговор может быть только один: я ухожу. Вы должны меня понять.

— Майк, давайте так: я обещаю, что поговорю с Макнэлли.

— Спасибо. Правда, получается, что я ввязываю вас в историю.

— Ничего. Я не очень с вами согласен, поскольку считаю, что вы преувеличиваете опасность. Поэтому, Майк, не торопитесь с рапортом. Вы кадровый офицер. Помните об этом. И помните: слова одно, бумажка же — совсем другое.

Завтрак, которым их угостила Китти, оказался выше всяких похвал, в меню были американская яичница с ветчиной, русские пирожки с грибами и местный копченый лосось.

После завтрака, взяв поданную женой дорожную сумку, Келли положил руку ей на плечо:

— Мы едем сейчас в Кемп-крик. Потом в Дэмпарт. Вертолет в одиннадцать. Буду звонить. Хорошо?

14

Катер, встав на подводные крылья, шел к Кемп-крику.

— Думаю, что кто-то из полицейских вполне может быть куплен, — сказал Шутов. — Все вряд ли. Но один или двое могут быть куплены вполне.

— Дьявольщина… — Келли смотрел на приближающиеся из-за поворота домики. — Просто дьявольщина… Но тогда это касается и меня… А не только вас… Я имею в виду полмиллиона баксов…

— Джеймс, надеюсь, вы понимаете: то, что я вам рассказал, должны знать только вы. И, естественно, Макнэлли. Полицейским, работающим здесь, я пока не доверяю.

— Я и сам теперь им не очень доверяю.

Перед тем как зайти в квартиру Шутова, они поднялись в лоджию. Шутов показал на остатки ужина, все еще стоящие на столе:

— Вчера я все это не мыл. Сегодня же, освободившись от веревок, увидел: они чисто вымыты.

Келли внимательно оглядел чайник и чашку. Процедил:

— Что с отпечатками пальцев?

— Ни одного следа. Все вытерто.

— Понятно. — Келли подошел к двери, ведущей в кабинет. — Считаете, в дом они проникли через эту дверь?

— Скорей всего. Во всяком случае, этот путь самый удобный. Проверим?

— Давайте.

Взяв со стола кухонный нож, Шутов просунул его в щель. Сбросив крючок, открыл створку:

— Прошу.

— Д-да… Собственно, про эту дверь я все знал… Но мне даже в голову не могло прийти, что кто-то…

— Ладно, Джеймс. Вы здесь ни при чем. И дверь ни при чем. Способ забраться сюда они нашли бы, даже если бы дверь была забита.

— Похоже.

— Думаю, сначала лучше пройти на второй этаж. А в кухню спуститься потом.