Тень чужака

Оглянувшись, увидел еще один сруб. Это строение стояло к нему довольно близко. Подумал: можно попробовать.

К срубу перекатился по земле. Встав, сразу же отошел за стену. Прислушался. Вокруг стояла тишина. Подошел в краю стены. Выглянул.

Отсюда путь к пригорку был намного дальше, чем от ближних срубов. Зато прямо отсюда, от места, у которого он стоял, до самой тайги тянулась стена густого кустарника. Если перемещаться за ним, можно будет в конце концов забраться на пригорок. Так, как он хочет, незаметно.

Присев, зашел за сплошную зеленую стену. Пошел в полуприседе, стараясь переместиться как можно дальше. Остановился, когда ему показалось, что он прошел ярдов пятьдесят. Всмотрелся в просвет между кустами. Виден отсюда пригорок был хорошо. Больше того — ему показалось, что лучшего места, чтобы добраться наверх незамеченным, он не нашел бы. Даже если бы искал специально.

Только он подумал об этом, как наверху щелкнули два выстрела. Стрелял тот же человек; судя по звуку, он пользовался армейским снайперским карабином. Оба выстрела явно не были направлены в сторону Шутова. Стрелявшего кто-то отвлек — но кто? О том, Танук это или кто-нибудь другой, он раздумывал уже на бегу, мчась к пригорку. Добежав, рухнул под сосну. Прислушался.

Кажется, ему все же повезло. Он добежал до пригорка незамеченным. Вокруг стояла тишина. Просто звенящая тишина.

Крадучись, укрываясь за любым возможным прикрытием, стал подниматься наверх, предостерегая сам себя: тишины как раз и нужно бояться больше всего. В своем передвижении по пригорку, бесшумном, сложном, с умышленно неожиданными переменами укрытий, он, как ему казалось, запутал сам себя. Может быть, именно поэтому, увидев вдруг впереди человека, он не очень правильно встал как раз перед большой елью.

Мужчина в джинсовом костюме, с карабином, стоял совсем близко. Ярдах в двадцати. Вглядевшись, Шутов понял: это Уланов. Смотритель стоял точно к нему спиной. Карабин был прижат к плечу; как понял Шутов, Уланов сейчас целился в кого-то впереди себя.

Шутов начал поднимать пистолет. Осталось немного: поднять оружие на уровень глаз и приказать Уланову бросить карабин. Но сделать этого он не успел: Уланов, мгновенно обернувшись, выстрелил, целясь ему в сердце. Пуля попала в левую часть груди. Попала в момент, когда он, сообразив, что угодил в ловушку, находился в полете — пытаясь скрыться за деревом. Он и скрылся, но уже раненный.

После того как обожгло левую сторону груди, он понял: зацепило серьезно. И все же, падая за укрытие, он успел на лету сделать несколько беглых выстрелов в сторону Уланова. Именно это заставило смотрителя отпрянуть за ближайшее дерево. Две пули из карабина, посланные вслед за этим в сторону Шутова, прошли мимо.

Лежа на земле, приложил к ране руку. Поднес ладонь к глазам. Она была влажно-красной. Почувствовал: он слабеет. Выругал себя. Он должен был понять, что это за люди. Охотники-таежники, не привыкшие даваться противнику просто так. Главное, сейчас он был уверен: ловушку Уланова он распознал за секунду до выстрела. Подумав об этом, тут же возразил сам себе: то, как он перемещается, убежденный, что движется бесшумно, Уланов распознал давно. Распознав же, нарочно встал к нему спиной, чтобы выманить из-за укрытия. Секунда в секунду, когда он остановился, — выстрелил с разворота. В самый удобный для себя момент. Ясно, для него, Шутова, этот момент оказался неудобным. Настолько неудобным, что он просто не успел поднять руку с пистолетом. Именно поэтому сейчас он лежит, истекая кровью. Слабый до того, что вынужден рассчитывать каждое движение.

Поднять пистолет и попробовать прицелиться он все же смог. Сделав это, скосил глаза. Увидел Наташу.

Она стояла ярдах в тридцати от него. У ели, целясь из карабина в ту сторону, где стоял ее брат. Увидев Шутова, улыбнулась, махнула рукой. Тут же сделала знак; знак этот, как он понял, означал: не волнуйся, я поддержу огнем.

Сразу же после этого знака он понял все. Попытался предупредить ее. Но осознал: не успеет. Главное, не сможет — от слабости.

Он понимал: сидя в своей сторожке, она услышала выстрелы. Вспомнив его предупреждение об опасности, поспешила сюда, захватив с собой карабин. Конечно, сразу же решила включиться в действие. Того, что он ранен, она пока не знает. Просто не успела заметить. Не знает она и о том, что Николай сейчас находится не в Анкоридже, а здесь. Самое плохое — Николай сейчас тоже не знает, что Наташа здесь. Она ведь подошла бесшумно. Да и позицию заняла — лучше не придумаешь, скрывшись в зарослях.

Остальное произошло в считанные мгновения. Пытаясь преодолеть глухую боль в груди, предупреждающе поднял руку. Уланов, заметив эту руку, тут же щелкнул в эту сторону двумя выстрелами. Увидев, откуда стреляют, Наташа выпустила в сторону брата три или четыре пули. Уланов в ответ защелкал в ее сторону. По зарослям. Бил влет, не глядя, практически не целясь. Но серии было достаточно, чтобы Наташа, выронив карабин, схватилась за живот.