Тень чужой души

Ужасная тишина, прерывающаяся лишь тиканьем часов, таких же дорогих, как и этот чёртов диван. Богатая сумасшедшая – странное сочетание.

Тишину пронзает громкий звонок. Я вздрагиваю, резко вскакивая с дивана. Это мой телефон – он настолько громкий, что его слышно даже со второго этажа. Мама купила мне такой, чтобы я точно была на связи, хотя почти никто никогда мне не звонит.

Я поднимаюсь наверх очень быстро, даже слишком быстро для моего неприспособленного тела, но я не замечаю усталости и с явным недоумением влетаю в свою комнату. Телефон уже не звонит: это было всего лишь сообщение. Мой испуг слегка проходит. Возможно, это всего лишь реклама. Я даже уже думаю не читать сообщение, но всё же беру телефон в руки и впиваюсь в текст глазами.

Номер неизвестный. Мои руки начинают дрожать.

«Он знает».

Белые лица мелькают перед глазами, телефон выпадает из моих рук.

Я делаю глубокий вдох. Наклоняюсь за телефоном. Нельзя поддаваться этим воспоминаниям.

Медленно печатаю: «Кто это?», но ответа нет, и я на него не надеюсь.

– Глупости, – произношу я вслух, чтобы успокоить себя, и мой голос звучит хрипло из-за долгого молчания. Я откладываю телефон и снова спускаюсь вниз. Он знает.

Чёрт. Он знает! Это не может быть совпадением. Может, это паника, паранойя, страх, и нельзя этому поддаваться, но и игнорировать это не стоит.

Я заламываю пальцы, недолго думаю, бегу наверх. Переодеваюсь в единственные тёмные джинсы, которые у меня есть, и тёмно-синий свитер, беру небольшой рюкзак, который пылится в углу шкафа, и снова спускаюсь вниз. Быстро собираю как можно больше еды, приготовленной мамой с таким трудом (и оскорблениями в адрес безобидной плиты) вчера вечером, и закидываю рюкзак на плечи. Там ничего не лежит, кроме воды и еды. Что я ещё могу взять?

Снова сделав глубокий вдох, я открываю входную дверь – и сталкиваюсь с какой-то девушкой, только потянувшейся к дверному звонку.

Моя первая мысль – как такое вообще, чёрт возьми, возможно? В такой момент стоило появиться какой-то гостье, в то время как за десять месяцев к нам вообще в гости практически никто не заходил.

Вторая мысль – не может быть, я её знаю!

– Милена? – хмурюсь я, приглядываясь к ней. Светловолосая девушка расплывается в улыбке – не слишком радостной, но хотя бы искренней.

– Я думала, сумасшедшие прикованы к своим кроватям, – мягко произносит она и осторожно поглядывает на меня. – Рада тебя видеть, Каролина. Я знала, что всё это неправда.

Я так и стою, поражённая и растерянная, когда Милена, продолжая бормотать, заходит внутрь мимо меня.

– Я ведь знала! Знала, что такое невозможно. Ведь ты всегда была такой… спокойной. Такой… ну, ты поняла.

Она оборачивается ко мне, откидывая светлую чёлку с добрых карих глаз, и снова улыбается своей осторожной, слабой улыбкой:

– И вот я прихожу к тебе домой, сталкиваюсь с тобой в дверях, а ты… выглядишь так, будто собралась в поход! Выглядишь даже лучше, чем раньше. Но, знаешь, я даже не очень удивлена, – добавляет она, задумчиво коснувшись своих губ, и затем какое-то время молчит. – Да, не удивлена, – заключает она.

Смотрит на меня, уже без улыбки. Понимает, что я в растерянности.

– Закрой лучше дверь, – говорит она, мягко дотронувшись до моей руки, держащей дверную ручку. – Надо поговорить.

Теперь я вижу, что скрывалось за её осторожной улыбкой. Страх.

В белой комнате сумасшедшей Милена со своими светлыми локонами, рассыпавшимися веснушками на носу и белым платьем выглядит как ангел. Она была красивой, как ангел; доброй, как ангел; да и голос у неё был мягкий, нежный. Но ангелом она не была. Впрочем, сходу назвать её недостатки я не могу.

Странное ощущение, когда комнату без духа и запаха вдруг заполняет и то, и другое. Ангел во плоти, сладкие духи щекочут нос.

– Как ты меня нашла, Милена? – сдержанно спрашиваю я, пока та с интересом осматривает абсолютно неинтересную комнату.

Продолжает скользить взглядом по моей кровати с мятой простынёй, по окну без штор, по приоткрытому шкафу, откуда торчит неаккуратная груда одежды. В этой комнате пусто – это лишь комната прикрытия, комната пустого времяпровождения.

– Я позвонила твоей маме, – отвечает она не слишком скоро. Затем, повернувшись ко мне, слабо улыбается: – Твоя мама… не очень-то осторожная женщина.

– Это точно, – мрачно соглашаюсь я. – Надеюсь, что Фраксу хотя бы не удалось найти её телефон.

Внезапное изменение в лице Милены заставляет моё сердце дрогнуть – попала в самую точку.

– Ты хотела поговорить со мной. О чём? – спокойно напоминаю я, за спиной заламывая пальцы.

– Мистер Фракс, – кивает она, и её чёлка падает на глаза. Хрупкими пальцами касается лба. – Он знает.

Я вздрагиваю.

– Это ты написала сообщение? – поспешно спрашиваю.

– Что? Нет, не я. Какое сообщение?

Закусываю губу.

– Неважно. Он знает? Поподробнее.