Тень чужой души

– Безусловно! – он обнимает меня за плечо и заглядывает в глаза. – И я тоже переживаю за тебя. Так, скажи мне, ты правда готова на этот тест? Несмотря ни на что?

Я смотрю в его карие глаза с жёлтой радужкой и думаю, что даже если бы хотела, я бы не смогла им противостоять. Мистер Фракс – мой наставник и учитель, мой кумир, но, главное, он мой друг, и я знаю, что всё вышесказанное им правда, я знаю, что он никогда не убеждал меня ни в чём, а я ни в чём не убеждала его. Так что «несмотря ни на что» правильное слово, чтобы описать моё доверие к нему…

…я слежу за домом из куста. Чувствую себя ящерицей, которая не смогла поменять окраску под окружающую среду. Странно, что ещё никто меня не заметил – из дома уже пару раз вышел отец, чтобы сделать что-то с машиной, а затем уехал на работу. Мама выходила, чтобы полить цветы на крыльце. Забавно, она это ненавидит. Ещё недавно хотела их «замучить жаждой и выбросить к чертям собачьим».

Ещё один день, который начинается не так.

Проверив, что никого нет, я осторожно выползаю из куста и обхожу дом сзади. Заглядываю в окно. В нём видна часть гостиной – там никого нет. Проползаю к другому окну, тому, откуда видна кухня. Осторожно приподнимаюсь – бинго! Милена сидит, угрюмо уткнувшись в тарелку.

Я хочу постучать по стеклу, но вдруг вижу маму, проходящую мимо Милены, и резко ложусь на траву. Слышу их приглушённые голоса, но не могу разобрать слов. Затем снова тишина. Я слегка приподнимаюсь – да, мама ушла.

Стучу один раз по стеклу. Милена продолжает ковыряться в тарелке, не поднимая головы. Нахмурившись, стучу ещё раз.

И ещё раз.

Милена наконец поднимает голову, и лицо её вытягивается. Быстро прикладываю палец к губам, другим показываю наверх. Она, придя в себя, поспешно кивает, откладывает вилку и вскакивает с места. Я прячусь и прохожу дальше, к лианам, ведущим к моей комнате.

Я едва проползаю полпути, когда Милена открывает окно и подаёт мне руку. Она помогает мне залезть, бормоча:

– Твоя мама спросила, кто стучал в окно.

– Она не должна меня видеть, – запыхавшись, говорю я. – Я ненадолго. Хотела узнать, всё ли в порядке.

Милена мрачно мотает головой.

– Мистер Фракс звонил вчера вечером. Я хотела сказать тебе, но тебя в комнате не оказалось, – снова осуждение в её голосе и нахмуренных бровях. – Ты сбежала, верно? Даже ничего мне не сказала.

– Милена, давай позже об этом поговорим, ладно? – Я отряхиваюсь дрожащими руками. – Мне очень страшно, если ты не понимаешь. Что Фракс сказал? Кому он звонил?

– Твоей маме. Сказал, что хочет нанести визит. Она теперь места себе не находит: постоянно убирает, готовит, украшает всё. Знаешь, что она сказала? Что тебе это пойдёт на пользу.

– Она ошибается, – сухо говорю я. – Чёрт, вот почему она возится с этими цветами. Плохо… Очень плохо.

Лихорадочно запустив руку в волосы, я сажусь на кровать.

– Чёрт…

Милена с сочувствием смотрит на меня.

– Слушай, ты… Уверена, что он желает тебе зла? – осторожно спрашивает она.

Я вскидываю голову с такой злобой в глазах, что Милена неловко отводит взгляд. Делаю глубокий вдох.

– Да. Да, уверена, Милена. Ты просто не знаешь. Не знаешь, что он сделал со мной, – сглотнув ком в горле, сдержанно отвечаю я.

Она не расспрашивает – никогда не расспрашивает. Наверное, поэтому мы нашли общий язык: я мало говорю, она мало спрашивает. И всё же она почему-то здесь.

– Ты хочешь мне помочь? – спрашиваю я внезапно.

– Да, конечно, – отвечает она с уверенностью.

Не спрашиваю почему. Мне слишком нужна её помощь.

– Сейчас я снова уйду, а ты останешься. Если мама будет спрашивать, скажи, что я не хочу никого видеть, кроме тебя. Когда приедет Фракс, проследи, чтобы он ничего не сделал моим родителям. И сама будь осторожна. Сопротивляйся.

Она испуганно кивает.

– Ты же знаешь, он может использовать гипноз, – продолжаю я, и она снова кивает. – Я возьму свой телефон. Буду на связи.

– Впервые за десять месяцев, – горько замечает та, но быстро замолкает под моим взглядом. – Но где ты будешь?

– Извини, но этого я тебе пока не скажу.

Я встаю и направляюсь к окну, собираясь спуститься. Но всё же решаюсь и оборачиваюсь:

– Почему ты мне помогаешь?

– Но мы же друзья, верно? – мягко улыбается она.

– Ты сама знаешь, что мы не такие уж друзья.

– Для меня ты была хорошим другом, – хмуро возражает та. Но внезапно на её светлое лицо падает тень: – Но есть ещё причина. Я скажу о ней позже. А пока тебе придётся мне довериться.

– Верно, – киваю я. – Придётся.

И спускаюсь вниз.