Тень драконьего крыла

– Знайте, что в этом испытании вам разрешено использовать любые средства для победы. Те, кто обладает магией, могут пользоваться ею. Прошу в седла, леди.

С его последними словами грумы подвели к нам лошадей, забраться на которых с первого раза получилось не у каждой. Лучше всех в седле держалась Норин, что совсем не удивляло. Я тоже чувствовала себя уверенно, и Мелли, как ни странно, мне не уступала. Что ж, по крайней мере она не маг, и наша гонка будет честной.

Фирея тоже оказалась неплохой наездницей, а вот Даше и Диаре пришлось тяжко. И если дочь кукольника, судя по всему, сидела в седле хотя бы не первый раз, то Даша и лошадь-то вблизи видела впервые, о чем не преминула сообщить. Ее признание никакой роли не сыграло, и Мальвине предстояло соревноваться наравне со всеми.

Далее озвученные пары развели друг от друга, чтобы нас разделяло приличное расстояние. Моя лошадь вела себя смирно и послушно, навыки езды всплыли в памяти без особого труда, и, всмотревшись в простирающуюся передо мной долину, я приготовилась тронуться с места. То, как держалась в седле Мелли, которая досталась мне в соперницы, несколько удивляло. Насколько я знала, ее семья была бедной, жила в небольшой деревушке, и, в отличие от той же Норин, которую с детства обучали верховой езде, Мелли такие уроки брать не могла. Хотя… живя в деревне, она наверняка могла ездить верхом каждый день, притом бесплатно.

Не знаю, почему обратила на это внимание, но показалось, что она буквально слилась со своей лошадью. Доставшийся ей гнедой жеребец проявлял строптивый характер, пока его вел грум, но как только к нему подошла Мелли, тут же присмирел. Впрочем, мне действительно могло просто показаться.

Больше никаких напутствий не было. Дрейк с позволения Шайрэна дал сигнал, и лошади по велению наездниц сорвались с места. Как только это произошло, вокруг словно из ниоткуда возник туман, разделивший соревнующиеся пары, и теперь я не видела никого, кроме скачущей со мной наравне Мелли. Развевались конские гривы, из-под копыт вылетали комья земли, ветер бил в лицо и свистел в ушах, а еще недавно слепящее солнце укрылось за плотной пеленой добравшихся до долины туч.

Мною завладел азарт. Было совершенно не важно, выиграю или проиграю само испытание, но вот обыграть Мелли хотелось. Наездницей она и впрямь оказалась очень хорошей, и мне стоило огромного труда держаться с ней наравне. Нам разрешили использовать любые методы, но пока мы обе вели честную игру. Судя по внезапно раздавшемуся где-то в тумане лошадиному ржанию и крику, таких принципов придерживались не все.

Хлынувший дождь застал врасплох, обрушившись с силой цунами. Блеснула вспышка молнии, небо разразилось громовым стоном, и потоки воды хлынули, точно выливаемые из гигантского ведра. Испугавшись грома, лошадь подо мной заливисто заржала и резко встала на дыбы. Пока я пыталась успокоить ее и вернуть контроль, Мелли продолжила скакать вперед – ее жеребец вел себя все так же послушно, словно ему не было никакого дела до разразившейся грозы.

– Тише, тише, – пыталась успокоить я брыкающуюся лошадь. – Все хорошо, девочка, все…

Резко оборвав фразу, я захлебнулась влажным воздухом, когда «девочка» понеслась во всю прыть. Ни разу за все время, что ездила верхом, лошадь меня не несла, и теперь я испытала практически всепоглощающий ужас. Чувство беспомощности накрыло так же стремительно, как бушующий дождь. Туман истончился, почти исчез, но пелена дождя была такой плотной, что отлично его заменяла. Впрочем, даже если бы не она, я бы не видела ничего, что происходит вокруг, поглощенная бешеной скачкой. Сердце заходилось в быстрой дроби, ладони саднили от того, с какой силой я вцеплялась в поводья, из последних сил пытаясь вернуть управление взбесившейся лошадью. Где-то слышался топот копыт и громкое ржание, какие-то крики и откровенная брань, кажется, принадлежащая Даше…

Предприняв очередную попытку остановить свою лошадь, я наконец этого добилась, но… совсем не так, как рассчитывала. Резко встав, она вновь взвилась на дыбы, взбрыкнула, и перед тем, как почувствовать ужасную, выбивающую из легких воздух боль, я ощутила, что падаю.

Удар о землю вышел действительно болезненным, и на какое-то мгновение меня буквально парализовало. Дождь остервенело хлестал по щекам, на волосы и одежду налипла грязь, которую я почувствовала и отметила как-то отстраненно. Лежа на мокрой траве, среди россыпей голубых цветов, я смотрела, как силуэт лошади стремительно удаляется, а после вовсе исчезает, размываясь пеленой дождя.

Глухо застонав, сделала попытку подняться, и мне это с трудом, но удалось. Все тело ужасно ломило, но, кажется, повезло отделаться простыми ушибами. Кое-как поднявшись, я осмотрелась и, ожидаемо не рассмотрев ничего за пеленой дождя, побрела вперед. Спешить уже было некуда.