Тень друга. Ветер на перекрестке

Я шел на просмотре каким-то смутным ощущением необязательности предстоящего. Отголоски чьих-то давних оценок не обещали мне ничего хорошего: «не смешно», «неинтересно», «скучно»... Кому принадлежали эти оценки, память не удержала, и я занял место в зрительном зале с невольным решением поскучать, по тем не менее увидеть фильм.

И поступил правильно. Иначе имел бы все основания считать себя жертвой злостной американской пропаганды.

Я был восхищен удивительным произведением, где Чаплин, ничего не утратив — такой же умный и грустный, легкий и неожиданный, точный в безошибочном умении рассмешить, — предстал зрелым и мудрым реалистом, вмешавшись в обсуждение насущных проблем века.

И его слово, окрашенное всеми оттенками волшебного дарования человека, соединившего в одном лицо сценариста, режиссера, актера и композитора, ошеломляло смелостью и правдой.

Впервые я видел фильм Чаплина, где вместе с иносказанием, притчей звучит и прямое обличение. Оно возникает внезапно, вы еще не ощущаете его приближения, никто но сколачивает трибуну и не ставит на нее графин с водой, чтобы оратор смог оросить пересохшее горло, вы еще захвачены каскадом смешных превращений, эпизодов, заряженных остроумием и насмешкой, как вдруг король, осматривающий американскую школу, натыкается на подростка, поглощенного чтением. Он спрашивает, как спросил бы в такой немудреной ситуации любой другой:

— Что ты читаешь?

— Карла Маркса.

— Но ты, конечно, не коммунист?

— Разве я обязательно должен быть коммунистом, чтобы читать Карла Маркса?

(Директор одергивает ученика: «Руперт!» Руперт пожимает плечами ).

Советские зрители видели этот фильм. Мне не нужно пересказывать сюжет. Хочу только продолжить диалог между королем и Рупертом по тексту монтажной записи, сделанной на английской студии «Шеппертон». Теперь речь идет о правах человека.

«Король. Но в вашей стране законы не навязываются, они результат волеизъявления всех свободных граждан.

(Руперт собирает газеты со стола и проходит за стенд позади).

Руперт. А вы немного поездите по стране, тогда увидите, какую свободу они имеют.

Король. Но ты не дал мне закончить...

Руперт. На каждого человека надели смирительную рубашку...

Король. Но если ты разрешишь мне догово...

Руперт.(приблизившись). В странах свободного мира нарушаются естественные права каждого гражданина.

Король. Но ты не даешь мне...

Руперт. Люди стали орудием в руках политических деспотов.

Король. Да, но могу ли я...

Руперт. А если вы мыслите иначе, чем мыслят они, то вас лишают выездного паспорта.

Король. Разрешишь ли ты мне...

Руперт. Выехать из страны — все равно что вырваться из тюрьмы».

Чаплин открыто и твердо сказал правду о правах человека в Соединенных Штатах. Он обозначил классовую суть этого понятия. «Сегодня все в руках монополий», — говорит Руперт.

Жизнь человека в XX веке проникнута классовым содержанием. Таков объективный закон социального развития. Отменить его никто и ничто но в силах.

Да, права человека в собственническом мире существуют лишь для богатых и верноподданных. Эта двуединая формула неразделима.

Чаплин не был бедняком, но и не захотел стать колокольчиком под дугой купеческой упряжки — не позволила совесть художника... А раз так...

Нет, его не лишают прав человека, его просто перестают считать человеком в этом обществе. Оно признает все виды барского анархизма, освящает законом биржевые махинации, лелеет распутство, снисходительно посматривает на тысячу кривляющихся нравственных уродств... Все позволено «свободной личности», если она остается верной основным догматам капитализма.

Обвинение это вложено чаплинским фильмом в уста подростка, за чьей спиной стоят скорбные тени его родителей: их пытают в комиссии по расследованию антиамериканской деятельности.

С членами правительственной комиссии сталкивается и Руперт. Он говорит им: «Мой отец приехал в Америку, потому что он хотел простора для своих мыслей. Страна свободы и дерзаний была его светочем. Но теперь эта свобода находится под угрозой. Разные комиссии копаются в мозгах людей, контролируют их мысли. И те, у кого хватает мужества отстаивать свои права, подвергаются бойкоту, лишаются работы, и им остается лишь помирать с голоду».

Член комиссии Хэммонд: «Эти расследования, сэр, необходимы, когда наша безопасность находится под угрозой.

Руперт. Имея водородную бомбу, нельзя быть в безопасности.

Хэммонд. Да это коммунистическая пропаганда!

Руперт. Только всемирное сотрудничество и взаимопонимание могут обеспечить безопасность.

Хэммонд. Если бы вы были старше, сэр, я сообщил бы о вас властям.

Руперт. Очень хорошо, доносите на меня! Заставьте меня назвать имена! Превратите меня в ничтожного доносчика! Сбейте меня с толку!.. Только вы не сможете этого добиться!»