Тень гоблина

Михаил Львович, отошел от окна, вид из которого не пленял взора особым колоритом, скорее наоборот, ломаные стены внутреннего двора, серые до монотонности, являли не совсем приглядную изнанку фасадной строгости и напускной помпезности. Боковая замкнутость пространства всегда вызывала в нем неприятные ощущения, ассоциируясь с тюремным двориком для прогулок. Подойдя к рабочему столу, он, не прерывая своих раздумий, начал механически собирать разложенные на нем бумаги и аккуратно складывать их в небольшой кожаный портфель. «Так, вот ты и зачислил себя в «кукловоды», но так ли это важно для тебя сейчас? Только не ври! Тебя это увлекает и будоражит кровь, без этого ты уже и сам не можешь, ты постепенно становишься заложником созданной тобой системы. Чем это может закончиться? Да по-разному, вплоть до полного обнуления, как тебя самого, так и всех твоих замыслов. Ну и пусть, ну и черт с ним! Однако я свое дело сделаю, я завершу то, что начал. Пусть потом придурки с университетскими дипломами ломают свои умные головы, доискиваясь, как мне это удалось, что в моих действиях было первично, а что вторично, был ли я масоном, и трудились ли рядом со мной невидимые полчища вольных каменщиков? Пусть ищут, пусть создают новые легенды, из которых со временем и вылупится новая история новой страны, история, которую я сделаю вот этими самыми руками. А пока, чем больше небылиц — тем лучше. И все же, пора в аэропорт, в ночь перед инаугурацией Плавский должен не своих чертей, а меня, созерцать. Так будет спокойнее и мне, и ему, и всем. Сибирским богатырем следует опять заняться вплотную и постараться держать его под рукой».

Минуту поколебавшись, он позвонил.

— Женя, давай дозированно, не через наши каналы запускай генеральскую тему. Пророкам хорошо заплати, пусть сорят до хрипоты на тему «если не он, то кто же?» Ты понял, это к нам никакого отношения не имеет, так, идет само собой, пока Царь колеблется, на кого ставить окончательно. И неплохо бы сегодня вечером уже что-нибудь запустить, пусть самое легкое. Хорошо? Я уже в полете.

Параллельно с этим разговором в голове комбинатора, как на невидимом дисплее, пронеслись сцены долгих дебатов по выбору кандидатов в приемники. Разговоры эти велись пока без привлечения Гаранта, фактически, за его спиной, но, как говорила его любимая дочь, исключительно в его интересах.

«Да, увлекательнейшая это все-таки страна — закулисье». — Михаил Львович, нацепив на лицо маску озабоченного державными заботами человека, суетливой, слегка подскакивающий походкой покинул свой кабинет, чтобы через час с небольшим забыться чутким сном в салоне своего самолета, уносившего его в далекий Есейск.

13.

Не было бы этой ночи, неизвестно, как бы повернулась судьба не только Плавского, но и всей матушки России.

Что же за великая тайная сила сокрыта в сумерках ночи, и почему она может творить подобные метаморфозы с судьбами людей и государств? Почему почти все отечественные перевороты, включая большевистский, происходили по ночам? Почему одна пьяная ночная посиделка в захолустном Беловежье обернулась крахом великой державы? Почему совсем недавно, в ночь повторного восшествия на трон, багряное пламя пожара тревожно полыхало над центром столицы, и страшные сполохи метались по оробевшим стенам вечного Кремля? Почему в отечественной истории ночь занимает едва ли не заглавное место?

Ночь постепенно разгоралась над величавой рекой, стремительно несущей свои темные воды на север, к берегам скрытого льдами океана, к древней, так и не найденной до сих пор колыбели таинственных ариев.

Торжественный день генеральского триумфа мало-помалу подходил к концу, официал и следующее за ним шумное застолье благополучно отгремело салютами, чтобы к ночи плавно перетечь в небольшой уютный зал загородной резиденции губернатора, где собрались только близкие из близких и проверенные из проверенных. Скураш многих из присутствующих совсем не знал и раздавал свои визитные карточки просто так, что называется, на всякий случай.

Проводив высоких московских гостей, он вернулся в город в хорошем настроении, успев за этот день обзавестись новыми знакомствами и нужными контактами. Да и высокие гости, слава богу, кажется, остались довольны. «Хотя, если честно, — думал Малюта, — что-то гости для подобного случая оказались не такие уж и высокие; принимая во внимание значимость края в экономике и геополитике страны, Москву должен был представлять кто-то более значимый, ну, скажем, глава администрации или премьер-министр, а не новоиспеченный контролер и неприметный демократ». Получалось, что Кремль как бы намекал вновь избранному сановнику и на его низкий рейтинг и на то, что ничего из его прошлых выходок не забыто, а, поручая прочитать казенный текст приветствия с факсимиле Гаранта главному контролеру, недвусмысленно давал понять, что следует ожидать постоянной опеки и будущего контроля за действиями генерала. Это ничего хорошего Малюте в его будущей работе не сулило.