Тень Голема

– Ах, оставьте свою игру смыслами, – устало пожал плечами Мейрик, оставив без внимания очевидное недовольство собеседника. – Как ни называй, данная область натурфилософии не приветствуется при дворе нынешнего царя.

– Это все следствие отсталости и дикости нравов местного народа, – скривил в презрительной гримасе по-девичьи смазливое лицо спутник Артура Ди, представившийся как Эдвард Келли.

Мейрик бросил колючий взгляд на весьма развязного и подозрительно изнеженного молодого человека с бриллиантовой серьгой в правом ухе, которому едва ли исполнилось больше двадцати пяти лет.

– С такими мыслями, юноша, здесь вам тем более не снискать себе ни славы, ни денег! Не лучше ли забыть о «дремучих москалях» и вернуться в уютную Европу?

Услышав подобную отповедь, произнесенную к тому же совершенно бесстрастным голосом, Келли заметно смутился и глазами, полными растерянности, призвал своего старшего товарища на помощь.

– Мой секретарь, – с ядовитой учтивостью произнес Ди, – своим неловким высказыванием никоим образом не желал оскорбить благородные чувства русской аристократии и царского двора, коим вы, сэр, кажется, весьма благоволите?

Он почтительно поклонился послу, слегка приподнявшись с места, после чего, погрузившись в размышления, неожиданно добавил:

– Если вам интересно мое мнение, в целом я не чувствую неприязни ни к кому, и, если бы я стал утверждать, что ненавижу кого-либо, кроме дьявола, моя совесть изобличила бы меня. Если среди всеобщих объектов ненависти существует нечто, что я осуждаю и презираю, то это враг разума, веры и добродетели – чернь: чудовищная толпа, в которой каждый по отдельности представляется человеком и разумным созданием Божьим, а смешавшись вместе, они превращаются в единого огромного зверя, более чудовищного, чем Гидра!

– Ну, если подумать, все мы немного чудовища – и человек, и зверь, заключенные в одном бренном теле! – язвительно парировал Мейрик.

Ди улыбнулся в ответ и потупил взгляд.

– Человек – благородное животное, изысканное в прахе своем! Единственное, что удерживает его от окончательного падения в пропасть, – это вера. Вы согласны, сэр?

– Смотря что вкладывать в это понятие. То, что для одного – вера, для другого – безумие.

– Конечно, я имею в виду веру в Бога! Герметическое искусство никоим образом не противоречит христианской религии. Людская молва подчас обвиняет нас во всех грехах, включая черную магию и безбожие, но в этих наветах нет ни капли правды! Тайну Magnus Opus[29] люди получили от самого Господа! Философ, если он, конечно, настоящий адепт, а не презренный суфлер, осведомлен во всех областях знания: теологии, медицине, математике, механике, оптике и химии!

– Именно об этом я говорил, – неожиданно подал свой голос женоподобный Келли, обиженно надув и без того пухлые губы. – В просвещенной Европе не найти ни одного монарха, не желавшего найти Великий магистерий[30]. Адепты работают при многих сиятельных дворах, принося немалую выгоду своим покровителям. Почему бы русскому царю не воспользоваться услугами таких прославленных адептов, как мы, тем более что хозяйство его после войны находится в бедственном положении?

– Что же вы, господа, намерены сделать? Провести сеанс алхимической трансмутации и пополнить кладовые царя философским золотом? Или, может, поделиться секретом Эликсира жизни или, на худой конец, жемчужной тинктурой? Думаю, это имело бы успех при царе Борисе, но при Михаиле Романове царствует мать-монахиня, для которой люди вашего ремесла – слуги дьявола, использующие для бесовских целей кровь убиенных младенцев.

– Вы смеетесь над нами? – растерянно озираясь, спросил Келли. – Мой патрон сведущ во всех областях передового знания, в том числе в астрологии, ботанике и медицине. И, конечно, никто лучше него не может предсказывать будущее, ибо ему благоволят ангелы, которые и открыли ему тайну философского камня!

– Я должен в это поверить?

Мейрик громко рассмеялся, с откровенной иронией глядя на своих гостей. Прожженный английский дипломат, как любой здравомыслящий человек, не верил ни в мистику, ни в оккультные науки, а как опытный негоциант допускал, что собеседник – законченный пройдоха, именно в этот момент пытающийся его одурачить. – В юности мне довелось встретиться со знаменитым тогда адептом-алхимиком, имени которого уже не помню. Сей славный муж пообещал одному богатому лорду улучшить качество его золота посредством погребения в землю и полива тайными субстанциями. Восемьдесят золотых дукатов были закопаны в саду и исправно поливались предписанными отварами до тех пор, пока адепт не исчез вместе с деньгами.

– Понимаю, сэр, вам нужны доказательства моего искусства! – мрачно кивнул головой Артур Ди и достал из поясной сумки небольшой футляр из слоновой кости. Осторожно открыв его, он показал Мейрику черный, до блеска отполированный кристалл, лежавший на подложке из красного бархата.

– Знаете, что это?

– Господь с вами! Откуда?