Тень горы

– Я не стану нюхать твои зерна, Винсон, какими бы колумбийскими они ни были. Оставь в покое труп.

Он прислонил мешок к стене, и в это время вернулись Карла и Ранвей.

– Он не хочет нюхать мои зерна! – пожаловался Винсон.

– Не может быть! – поразилась Карла. – Дома он только этим и занимается.

– Стюарт изобрел новый сорт кофе, – сказала Ранвей с гордостью. – По-моему, это лучший кофе, какой я когда-либо пила.

– Он у меня приготовлен в другом помещении, – сказал мне Винсон. – Я сейчас принесу его и дам тебе понюхать.

– Спасибо, не надо, – остановил я его. – Я и отсюда чувствую запах.

– Я же говорил тебе, мой пасхальный кролик! – воскликнул Винсон, обнимая Ранвей. – Люди почувствуют этот запах еще на улице, и он будет их типа гипнотизировать.

– Успеха вам, ребята, – сказал я, потянув Карлу за собой на улицу.

– Открытие состоится в полнолуние, – сказала Ранвей, успевшая лишь наполовину высвободиться из объятий Винсона. – Не забудьте.

На улице Карла спросила меня:

– Ну и как тебе Винсон?

– Весь расточился на кофейные зерна. А как тебе Ранвей?

– Она сказала мне, как они назвали кофейню.

– Да, знаю, «Любовь и вера». И как тебе название?

– Любовь – это, наверное, он, а она – вера.

Мы сели на мотоцикл, но тут дорогу нам загородил остановившийся автомобиль – точнее, катафалк. За рулем был Неспящий Баба Деннис, рядом с ним сидел Конкэннон. Сзади пристроились Билли Бхасу и Джамал Все-в-одном, а между ними в прозрачном пластиковом гробу возлежал манекен из витрины магазина.

Конкэннон высунулся из окна и ухмыльнулся Карле.

– Разыскать и доставить живого или мертвого, – произнес он.

– Двигай дальше, – бросил я.

– Здравствуй, Карла, – сказал Деннис, – очень рад тебя видеть, проснувшись. Мы не встречались, когда я был на той стороне?

– Привет, Деннис, – рассмеялась она, обнимая одной рукой мое плечо. – Когда я впервые увидела тебя, ты был, несомненно, под кайфом. Чем это, черт побери, вы занимаетесь?

– Мы изучаем движения Спящих во время их транспортировки в камерах для сна. К манекену прикреплены чувствительные полоски, имитирующие разнообразные ушибы и кровоподтеки. Они помогают нам определить оптимальную конструкцию камер, которые мы изготавливаем.

– Вы и гробы сами делаете? – спросила Карла.

– А как же, – ответил Деннис, отдавая чиллум Конкэннону. – Это наша обязанность. Существующие в настоящее время камеры для сна вынуждают Спящих сдвигать ноги, а наша конструкция позволяет им принять более свободное положение, расположиться с удобством. Это очень важно.

– Понятно, – улыбнулась Карла.

– Мы обтянем наши камеры мягчайшим шелком и подобьем их перьями, – продолжал Деннис, держась за баранку катафалка. – А сами камеры стеклянные, так что вокруг Спящих будут расти корни, возиться мелкие животные и насекомые, и Спящим будет веселее спать в их компании.

– Ясно, – сказала Карла, опять улыбнувшись.

– Разреши представить тебе Билли Бхасу и Джамала Все-в-одном, – сказал Деннис. – Парни, это мадам Карла.

Билли Бхасу улыбнулся Карле, Джамал покрутил головой, прозвенев свисающими на цепочках божками.

– Все-в-одном, – кивнул я в сторону Джамала, не удержавшись.

– Все-в-одном, – повторил он.

Я взглянул на Карлу. Она поняла меня.

– Все-в-одном, – произнесла она, улыбнувшись Джамалу.

– Все-в-одном, – ответил он согласно ритуалу и тоже улыбнулся.

Я выразительно посмотрел на Конкэннона, давая понять, что пора им трогать, но он вместо этого принялся болтать.

– А знаете, мертвые умеют танцевать, – сказал он.

Игнорируя его, я обратился к Деннису:

– Деннис, а стоит ли тебе управлять машиной?

– Я должен находиться за рулем, – нараспев произнес Деннис, и его громкий голос эхом разнесся по салону. – Конкэннон недостаточно одурел, чтобы управлять катафалком.

– Мертвые умеют танцевать, – повторил Конкэннон, радостно улыбаясь. – Правда-правда.

– Не может быть, – сказала Карла, прислонившись ко мне.

– Может-может, – ухмыльнулся он. – На этой работе я узнал много интересного. Получил образование, можно сказать. Я ведь обычно уходил не оглядываясь, пока они еще дергались.

– Конкэннон, ты убиваешь мой кайф, – произнес Деннис.

– Я всего лишь беседую, Деннис. Если мы владельцы похоронного бюро, это не значит, что мы должны быть необщительными.

– Это верно, – сказал Деннис. – Но я не смогу проводить испытания этого катафалка, если не буду под кайфом.

– Я просто рассказываю, – гнул свое Конкэннон. – Тела крутятся и дергаются еще долго после того, как умирают, и начинают прыгать на столе ни с того ни с сего. Вчера один труп станцевал так, как у меня не получится. Но я, правда, всегда предпочитал драться или целоваться, а не танцевать.

– Раскурите еще один чиллум, – велел Деннис, включая передачу. – Если вас не волнует мой кайф, снизойдите к манекену. Он уже изнывает без курева.

Они тронулись с места, и мимо нас медленно проплыл лозунг, написанный на окнах катафалка: «БЛАЖЕНСТВО В ПОКОЕ».

– Любопытная компания! – прокомментировала Карла.

– Брак, заключенный в чистилище, – отозвался я. – Но манекен у них вроде неплохой парнишка.

Глава 88