Тень Грифона

– Смотри, куда прёшь! – грубо крикнул кто-то, врезавшись в плечо гному.

Бандераль смерил незнакомца презрительным взглядом. Мелкий, юркий эльф. Подросток. Грязное круглое лицо, ярко голубые хитрые глаза. Порванная, ветхая одежда – драные портки да серая от грязи накидка на голое тело. Наглый и горячий. Бандераль ухмыльнулся, хотел было потрепать эльфа по грязным русым волосам, но тот шустро вывернулся и исчез в толпе. «Карманник», слишком поздно подумал Бандераль. Хлопнул ладонью по карману совсем новой, вчера купленной на тёплую весну рубахи светло-синего оттенка. Так и есть, эльфёнок стащил кошель с золотом! Да ещё как стащил – подрезал карман. Бандераль выругался. «Ненавижу этот город. Попадись мне только, гадёныш остроухий», подумал злобно. Теперь наёмник шёл, внимательно вглядываясь во встречных и стараясь миновать столкновений. Больше никто не покусился на его добро. Бандераль свернул с Континентальной улицы и тут же вляпался в грязную лужу. Главную улицу и площадь хоть как-то чистили. Остальная часть города захлёбывалась в грязи. Особенно узкие переулки. Бандераль с опаской посмотрел наверх – не решил ли кто-нибудь из жителей этих высоких деревянных домов вылить ему на голову помои. Смотреть одновременно под ноги и наверх невозможно, поэтому Бандераль с грустью взглянул на свои всё ещё светло серые ботинки и выбрал меньшее из двух зол. С нелепо задранной головой гном пробирался по переулку, опираясь на брёвна, покрытые засохшей грязью. Выбравшись, наконец, из переулка, Бандераль вышел на меньшую по размерам площадь. У неё не было названия, зато имелся колодец. Из него большая часть горожан, проживающих в этой части города, брала воду. И сейчас у колодца стояла старушка из расы людей. Ей никак не удавалось вытянуть наверх ведро с водой. Старушка охала и причитала, со всех сил наваливаясь на колодезный ворот. Бандераль огляделся. Помочь ей некому. Нехотя гном приблизился к старушке и перехватил рычаг ворота. В два поворота гном достал ведро и поставил его у ног женщины. Морщинистое лицо старушки расплылось в благодарной улыбке:

– Ой, молодчик, выручил!

Бандераль молча забросил второе ведро в колодец. Когда обе емкости были наполнены живительной влагой, наёмник подхватил их и уставился на старушку: показывай, мол, куда нести. Гном не любил людей. Но пройти мимо не смог.

– Сюда, милый, сюда неси, – причитала старушка, торопливо топая впереди.

При ходьбе она переваливалась из стороны в сторону. Старая шерстяная накидка с капюшоном, маленькие узкие галоши на босу ногу.

– Почему за водой одна ходишь? Помочь, что ли, некому? – буркнул Бандераль, занося вёдра в ухоженное жилище бабушки.

– Некому, милок, – женщина устало села на скамейку, стряхнула рукой со стола невидимые крошки, – Одна я живу.

Гном нахмурился. «Зря спросил. Душу только растеребил», подумал он. Старушка вдруг оживилась, вскочила:

– Давай, милок, чайку выпьем?

Бандераль хотел было отказать, но старушка торопливо добавила:

– Потолкуем, я тебе про жизнь свою бедовую расскажу, карман зашью.

Бабушка кривым пальцем указала на подрезанный карман гнома. Бандераль выругался про себя, но кивнул. Старушка мигом расшевелила старенький примус, подогрела чайник. Бандераль с любопытством наблюдал, как лихо и уверенно пожилая женщина со всем управлялась.

– Одна-то я одна, – говорила она, пока заваривался чай, – Да не совсем.

Старушка хитро улыбнулась, взглянула на гнома.

– Помогает мне милок один. Ларги зовут, авось встречал?

Бандераль покачал головой. Нет, никого с таким именем он точно не встречал.

– Эльф он, молоденький. Совсем дитя ещё, – продолжала старушка, поставив на стол подставку с печеньем, хлеб и варенье.

Гном подивился её щедрости: печенье редко встречается даже на дорогих обедах, а тут какому-то незнакомцу…

– Сейчас он токмо задержался. Я-то, дура старая, подумала, что сама управлюсь с воротом-то колодезным. Слава Избраннику, ты мимо проходил, а то так бы и упала в колодец-то вслед за ведром.

Старушка тоненько засмеялась, наклонив голову. Вдруг встрепенулась:

– Ты сымай пока рубаху-то, подлатаю. Всё одно чай ждать. Да не стесняйся, старая я уже.

Бандераль стянул рубаху и протянул её старушке. Та, заметив шрамы и раны на мускулистом теле гнома, поцокала языком, покачала головой, но промолчала. Ловкими морщинистыми руками бабушка в считаные минуты залатала карман.

– Теперь-то как новая, – вернула рубаху владельцу.

– Спасибо, – искренне поблагодарил её Бандераль.

Ходить с рваной рубахой по городу ему вовсе не хотелось.

– А вот и чаёк, поди, заварился.

– Где же твоя родня? – спросил наёмник, попивая из деревянной кружки крепкий травяной чай.

Старушка помолчала, будто задумалась. Бандераль осмотрел комнату. Бревенчатые старые стены, дощатый пол. На подоконнике стоит огарок свечи – редкое явление в бедном доме. Свечи делают на Побережье из жира морских животных. На Континенте их продают за большую цену. Напротив стола – добротная, хоть и почерневшая от времени, печь.