Тень и душа

— Окей. Я люблю тебя. Я приму всё, что бы ты не выбрала. Но подумай об этом, ладно? И очень поможет, если я пойму: почему ты предпочитаешь её нам.

— Я — нет!

— Именно так и есть, Фейт.

~oOo~

Вскоре после этого Майкл ушёл, и Фейт некоторое время рассматривала свою скульптуру. Затем она некоторое время пристально смотрела через дверь гаража в никуда. А потом некоторое время смотрела на Данте. Она только начала создавать великолепие из своего древнего Эль Камино, когда познакомилась с Майклом. Теперь уже несколько лет прошло, как как машина была закончена, и с тех пор Фейт уже сделала несколько переделок и модернизаций. Машина в основном рассказывала историю её жизни с того момента, как ей исполнилось шестнадцать лет. Она и Майкл были на ней. Её собственная жизнь была на ней. Марго, Блю и Сера были на ней. Всё. Но ничего из этой новой жизни, которую она пыталась начать. И на машине больше не было места. Ей придется поработать над старыми областями, чтобы привнести что-нибудь новое.

Именно это и просил её сделать Майкл. Создать место для чего-нибудь нового.

Она вошла в дом из гаража и обнаружила Лео, убирающуюся после обеда.

— Привет, милая. Я видела тебя там с твоим мужчиной, так что не стала звать тебя. Но в холодильнике есть салат из тунца.

— Спасибо, Лео. Как… — Фейт прервалась и пристально посмотрела на лицо Лео. — Что случилось?

Лео рассмеялась над этим.

— У нас с твоей мамой вышли разногласия по поводу её еды. Она бросила в меня стаканом. Однако сейчас она спит, так что всё спокойно на западном фронте, — она дотронулась до большого пластыря на лбу. Подушечка полностью промокла от крови.

— Мне так жаль, Лео!

— Это ерунда. Даже маленькие ранки на голове кровоточат, как сумасшедшие. Думаю, нам нужно перейти на пластиковую посуду и стаканы. И поговори с её врачом о лекарствах, хорошо? Последние несколько дней она слишком сильно выпадает из реальности. Она осознает, что происходит, недостаточно часто и довольно сильно пугается из-за этого. Как по мне, твоя испуганная мама выглядит злой.

— Ага. Она всегда была очень мерзкой, когда чего-то боялась, — Фейт прищурила глаза и хорошенько взглянула на лоб Лео. Под повязкой была опухоль. — Ты уверена, что в порядке? Похоже, она хорошенько приложила тебя.

Лео слегка постучала костяшками по другой стороне головы.

— Я сделана из стали. Пациент не в первый раз срывает на мне своё разочарование. Это часть работы с пациентами с когнитивной дисфункцией.

Фейт подошла к холодильнику и вынула пластиковый контейнер со свежим салатом из тунца. Она вытащила буханку из хлебницы и села за стол, чтобы сделать себе бутерброд. Просьба Майкла тесно связалась с травмой головы Лео в её мыслях. После минутной попытки и неспособности навести порядок в своей голове, она спросила:

— А если бы вы не работали с Марго, где бы вы были?

Лео вытерла руки и налила себе чашку кофе. Потом села за стол напротив Фейт.

— Мы с Хосе работаем на службу. Мы бы получили следующее назначение и направились в дом другого пациента, — она отпила кофе. — Я могу спросить, о чём ты думаешь?

— Мне интересно, как бы она жила в доме престарелых.

— Я могу говорить с тобой напрямик?

— Конечно. — Она провела много времени с Лео с тех пор, как её мать вернулась домой. Они точно не стали подругами, но невозможно было не чувствовать себя близким по духу с тем, кто проходил через всё это вместе с ней. Она также чувствовала близость к Хосе, но по-другому. Он был ей как брат, кто-то, с кем она делилась всяким дерьмом. Лео же была близка к возрасту Марго, а также с нешуточно развитым материнским инстинктом, на который так быстро и отреагировала Фейт. Она была очень похожа на Биби, на самом деле, если только не обращать внимание на гардероб и волосы Лео.

Тем не менее, Фейт собралась с духом, пытаясь приготовиться услышать то, что она ужасная дочь.

— Твоя мама быстро ускользает. Быстрее, чем я обычно видела. Не знаю почему, но она теряет большую часть себя каждый день. На мой взгляд… и, знаешь ли, я не врач, но я работаю с такими пациентами уже двадцать лет… глядя на то, что я видела за этот месяц или около того, что провела здесь, я бы очень удивилась, если к концу года у неё останется хоть какое-то осознание себя.

— Боже.