Тень и искры

– Итак, Колису определенно известно об искре жизни. Он может не знать, откуда она взялась, но знает о ее существовании. И полагает, что может ее как-то использовать. Эйтос, видимо, этого не учел.

Эйос отклонила назад голову.

– Сомневаюсь, что даже Судьбы знают, зачем он поместил искру жизни в твой род.

Я замерла – ее слова задели знакомую струну в памяти. Нахмурившись, я рылась в воспоминаниях, пока… перед мысленным взором не возникла Одетта.

– Судьбы, – прошептала я. – Арей.

– Да. – Эйос окинула меня взглядом. – Арей.

С колотящимся сердцем я повернулась к ней.

– Моя старая няня Одетта говорила, что меня при рождении осенили Смерть и Жизнь, и только Судьбы могут ответить зачем. Я всегда думала, что Одетта… излишне драматична, потому что откуда ей знать, что могут сказать Судьбы и что им известно? Но если она говорила правду? Если Судьбы знают? Такое возможно?

– Насколько мне известно, Судьбы не знают всего. – Бель оттолкнулась от стены, ее глаза загорелись. – Но больше, чем другие.

– Где сейчас Одетта? – спросила Эйос.

Сердце пронзила боль.

– Она недавно умерла и должна быть в Долине. Дракены могут к ней как-нибудь добраться? – Я вспомнила, что говорил Никтос. – Погодите. Если Судьбам известно, что задумал Эйтос, почему Никтосу не сходить к ним?

Бель рассмеялась.

– Первозданные не могут ничего требовать от Арей. Они не могут даже прикоснуться к ним. Это запрещено, чтобы сохранять равновесие. Никтосу такое и в голову бы не пришло. И даже Колису, который обычно не заботится о соблюдении правил.

– Нам нужно найти Никтоса, – сказала я, переводя взгляд с одной богини на другую. – Он должен знать об этих возрожденных и Одетте.

– Ты знаешь, где он в Лифи? – на ходу спросила Эйос. Я пошла за ней.

– Знаю, но я на дежурстве, – ответила Бель.

– Тогда мы возьмем ее с собой. – Эйос глянула на меня. – Ты же будешь вести себя хорошо?

Я вздохнула.

– Не понимаю, почему все ждут от меня чего-то… – Я осеклась, когда обе посмотрели на меня. – Знаете что? Даже не отвечайте на этот вопрос. Я буду вести себя хорошо.

– Никтос рассердится, – проворчала Бель, когда мы дошли до винтовой лестницы и начали спускаться.

Рассердится. Я не хотела возвращаться в покои, оставаться со своими мыслями и пустотой, но…

– У вас будут большие неприятности?

– Никаких, как только он услышит, что мы скажем. – Эйос провела ладонью по гладким перилам.

– Ты так говоришь, потому что никогда его не злила, – сказала Бель.

– Правда, – рассмеялась Эйос. Мы спустились на первый этаж, и впереди открылся обширный холл. – Но что плохого он может сделать?

Бель фыркнула.

– Одно его недовольство чего стоит…

Огромные двери внезапно распахнулись и ударились о толстые стены из тенекамня.

Бель резко остановилась передо мной и выбросила руку, загораживая путь Эйос.

– Какого хрена?

Я остановилась за ними, а в открытые двери вошла женщина. Внутри меня все застыло, когда я увидела слабую ауру вокруг нее.

Богиня. Кресса.

Глава 42

На Крессе было другое платье – цвета пионов, которые разбрасывали по возвышению Солнечного храма. В ярком свете люстры ткань казалась почти прозрачной. Я видела впадинку пупка, темные вершины грудей и…

В общем, много чего видела.

Но это не имело значения. Эта стерва была там, когда Мадис убил младенца. Моя рука скользнула на правое бедро, но там было пусто.

– Что ты здесь делаешь? – возмущенно осведомилась Бель.

Кресса метнула взгляд на лестницу, и ее розовые губы изогнулись в улыбке.

– Бель, – промолвила она, и звук ее голоса привел меня в бешенство. – Давно не виделись. – Она опустила подбородок. – Эйос? Ты ли это? Выглядишь… неплохо. Уверена, Колис будет рад это слышать.

Эйос застыла, а затем все произошло быстро. Кресса выбросила вверх руку, и вспыхнул яркий серебристый свет. Итер. Заряд энергии ударил в лестницу, наэлектризовав воздух. Бель оттолкнула Эйос в сторону, а я бросилась вперед и схватила ее за плечо. Но в этот момент заряд энергии отрикошетил от тенекамня.

– Эйос! – вырвалось у меня.

Итер ударил в нее, и она вскрикнула от боли. Серебристая энергия мерцающей рябью прокатилась по ней от живота до ступней. Богиня упала как подкошенная, увлекая меня с собой. Я повалилась на пол.

Эйос обмякла в моих руках, но искра жизни в моей груди не пульсировала.

– Она жива, – прошептала я хрипло, укладывая ее на бок. – Она жива…

– Не высовывайся, – приказала Бель.

Крутанувшись, она вцепилась в перила, перемахнула через них и приземлилась на корточки.

Пригибаясь и держа руку на плече Эйос, я выглянула через перила. Бель поднялась и с мечом в руке пошла вперед. Ее окружала серебристая аура. Я сжала плечо Эйос, надеясь, что она это чувствует, и начала продвигаться к лестнице, жалея, что у меня нет ничего лучше дурацкого ножа для масла. В комнате за тронами не счесть оружия, но мне до него не добраться, разве что подняться обратно по этой лестнице, а потом еще и по другой. На это уйдет слишком много времени, за которое может произойти что угодно.

– Мне хотелось бы с тобой поиграть. – Кресса оставалась на месте, держа руки по бокам. – Но у нас нет времени.

– О, тебе придется его выкроить.