Тень и Коготь

Насколько можно судить по оригинальным рукописям, общество Содружества, по-видимому, состоит из семи основных социальных групп. Из них по крайней мере одна представляется полностью замкнутой. Так называемым экзультантом член общества должен родиться и, рожденный таковым, остается экзультантом до конца дней. Вполне возможно, внутри данного класса также имеется определенная иерархия, однако рукописи на что-либо подобное не указывают. Принадлежащих к нему женщин называют «шатлена», мужчин же титулуют по-разному. Именно этот класс управляет повседневной жизнью вне города, моею волей названного Нессом. Наследственный характер сей власти глубоко противоречит духу Содружества и в достаточной мере объясняет очевидную напряженность в отношениях между экзультантами и автаркией, однако отыскание лучшего способа организации управления на местах в сложившемся положении представляется делом весьма затруднительным: демократия неизбежно выродится во всеобщую свару, а создание бюрократической структуры из лиц, назначаемых сверху, невозможно без достаточного количества образованных, но относительно небогатых чиновников для заполнения должностей. Во всяком случае, мудрость автархов, несомненно, включает в себя и принцип, согласно коему безоговорочная лояльность к правящим классам есть опаснейшая из болезней, поражающих государство. К экзультантам, вне всяких сомнений, принадлежат упоминающиеся в оригинальных рукописях Текла, Тея и Водал.

Во многом подобными экзультантам, хотя и в более мелком масштабе, выглядят так называемые армигеры. Название данного сословия указывает на класс воинов, однако, по всему судя, монопольным правом на высшие армейские должности армигеры отнюдь не обладают; таким образом, их положение уместнее всего уподобить положению самураев на службе у дайме феодальной Японии. К сословию армигеров относятся Ломер, Никарета, Рашо и Валерия.

Оптиматов, по-видимому, следует полагать более или менее состоятельными негоциантами. Данный класс представлен в оригинальных рукописях скуднее прочих шести, хотя к нему, судя по ряду намеков, изначально принадлежала Доркас.

Подавляющее большинство населения, как и во всяком обществе, относится к простонародью. Как правило, довольные собственной участью, невежественные, поскольку забота об их образовании государству не по средствам, простолюдины недовольны надменностью экзультантов и благоговеют перед Автархом, каковой в конечном счете являет собою не что иное, как их же собственный апофеоз. К простонародью принадлежат Иолента, Хильдегрин и все до единого жители Сальта, не говоря уж о множестве (несть им числа) иных персонажей оригинальных рукописей.

Окружают Автарха – явно не доверяющего экзультантам и, несомненно, имеющего на то немало веских причин – служители трона, его распорядители и советники как в военных, так и в гражданских вопросах. Происходят они, по-видимому, из простонародья и, что весьма примечательно, высоко ценят полученное образование. (Для сравнения вспомните пренебрежение, с коим отвергала образование Текла.) К тому же классу можно отнести и самого Севериана, и прочих обитателей Цитадели, за исключением Ультана.

Представители духовного сословия почти столь же загадочны, как и божество, коему они служат, предстающее перед нами в виде божества, по сути дела солярного, однако отнюдь не аполлонического. (Присущий Миротворцу Коготь наводит на мысль об очевидной связи с орлом Зевса и солнцем, но это выглядит чрезмерно банальным.) Подобно римско-католическому духовенству наших дней, они принадлежат к различным орденам, но, в отличие от оных, никакой объединяющей власти, по-видимому, не подчинены. Порой, вопреки их очевидной приверженности к монотеизму, в их верованиях и обрядах проскальзывают черты индуизма. Пелерины, коим в рукописи отведена роль гораздо более значительная, чем любой иной религиозной общине, бесспорно, представляют собой сестринскую общину жриц, сопровождаемых (без чего подобной кочевой группе в данном месте в данное время просто не обойтись) вооруженной прислугой из числа мужчин.

И, наконец, какогены некоторым образом, постигаемым нами разве что интуитивно, представляют собой тот чужеродный элемент, что, в силу самой своей чужеродности, знаком нам лучше всего, поскольку существует почти в любом известном нам обществе. Их общее название, по всей видимости, указывает на то, что простолюдинам они внушают страх или как минимум неприязнь. Присутствие какогенов на празднестве у Автарха, вероятно, свидетельствует о том, что они (хотя, может статься, под давлением обстоятельств) приняты при дворе. Современники Севериана, по-видимому, полагают их однородной группой, однако на деле состав ее, скорее всего, весьма и весьма разнообразен. В рукописях данный элемент общества представлен образами кумеянки и Отца Инире.