Тень иллюзиониста

Лицо Леандро, вымотанного беспокойным сном, озарила улыбка. Он был очарован увлеченностью и самоотдачей юных зрителей. И лишний раз восхитился Беато. Он представил, как тот, согнувшись за ширмой, руководит куклами и говорит разными голосами, мастерски управляя ниточками детского внимания. На несколько мгновений он выбросил из головы все дурные мысли и просто наслаждался спектаклем. Он кричал вместе с детьми и радовался каждому удару, который обрушивался на старую ведьму. Паниагуа схватил его за руку и что-то сказал ему на ухо. Из-за детского визга Леандро ничего не услышал, Паниагуа пришлось повторить свои слова три раза. На третий раз он почти прокричал:

— Посмотри на детей и скажи, на кого они похожи!

Леандро оторвал взгляд от сцены и посмотрел на галдящих детей и их родителей, которые не переставали улыбаться. Но не заметил ничего особенного и не понял, что имел в виду Паниагуа. Он обернулся к нему в замешательстве.

— На Беато! — прокричал Паниагуа прямо ему в ухо. — Они похожи на Беато, потому что это его дети!

В голове Леандро пронеслись картины: Олимпия, сидящая на кушетке, смущенная, словно девушка-подросток, Беато, обнимающий ее за талию, приглашающий заходить еще; Беатрис, только что возвратившаяся из-под таинственного черного покрывала; Тано и Паниагуа на диване в его гостиной. Он вгляделся в лица детей. Ему показалось, что у всех была одинаковая кожа оливкового оттенка, одинаковые кудрявые волосы, одинаково ровные белые зубы, одинаковые большие карие глаза. В остановившемся взгляде Паниагуа он прочитал позор и жажду мести. Он вдруг понял, что перед ним было потомство Беато. Получается, что Беато не только развлекал и избавлял от недугов местных жителей, но и без устали брюхатил всех женщин улицы Луны.

Представление близилось к концу. Герой с красными щеками затянул песню и попросил детей, чтобы они ему подпевали. Их голоса звучали весело и слегка фальшиво. Леандро повернулся к Паниагуа и Тано.

— Сколько еще людей об этом знают? — спросил он.

Оба поморщились и сделали знак, что из-за шума не расслышали вопроса.

— Сколько еще людей знают о том, что это не их дети?

— Никто, — хором ответили мужчины.

Леандро снова посмотрел в направлении партера и сжался от предчувствия беды.

Голиаф

1

Он выглянул в окно повозки в тот миг, когда Беато приветствовал жителей улицы и объявлял, что в этом году собирается удивить их духами и богатым выбором новых целебных средств.

— Это Голиаф, мой помощник, — представил он исполина. — Те, кому нужна консультация, вставайте в очередь у дверей. Я буду вас вызывать. Если вы хотите что-то купить, вас обслужит Голиаф.

Толпа вплотную придвинулась к прилавку. Голиаф торговал в бешеном темпе, извлекая из ящиков и снимая с полок мешочки с лекарственными растениями, мази и флакончики с духами. Он только урывками видел, что творилось внутри повозки: тучная женщина лежала на матрасе, как выброшенный на берег кит, мужчина дремал с горчичником на руке, ребенок плакал, а старик выставлял напоказ впалую, морщинистую грудь. Он уже больше часа без отдыха обслуживал покупателей, когда его настиг аромат Беатрис. Он залетел в окно, подгоняемый легчайшим ветерком, и ворвался в его сознание вместе с волшебными воспоминаниями. И вдруг пропал. Голиаф вдохнул снова, гораздо глубже, но ничего не почувствовал. Благоухание испарилось. Это было неожиданно и неуловимо, и поначалу он решил, что тоска по Беатрис сыграла с ним злую шутку. Он попытался снова с головой уйти в работу, но не мог совладать с собой. Хотя сам аромат исчез, одно воспоминание о нем вызывало в Голиафе мелкую дрожь. Он не мог сосредоточиться. Забывал, о чем его просили. Дважды он перепутал флакончики с одеколоном. Он продал одной женщине чабрец от импотенции, когда она просила липовый цвет от бессонницы. Несколько раз он ошибся со сдачей. Голиаф уже был готов закрыть окно под любым предлогом, когда знакомый запах снова встревожил его обоняние. На этот раз он шел издалека и был более слабым, но столь же опьяняющим. Голиаф тщетно искал его источник в толпе. Теперь он был убежден, что это не проделки ностальгии. Запах был настоящим, он проложил себе путь среди других запахов улицы Луны, чтобы влететь в его окно.

Наконец-то Беатрис была рядом.

2