Тень иракского снайпера

Я заявляю, что такое положение нетерпимо. Вашей газете, которая, с моей точки зрения, меньше других коррумпирована, я даю первый шанс.

ОФИЦИАЛЬНО СООБЩАЮ, ЧТО В ТЕЧЕНИЕ 76 ЧАСОВ В РАЙОНЕ ГОРОДА САН‑ФРАНЦИСКО И ЗАЛИВА БУДЕТ СОВЕРШЕНО ЕЩЕ ОДНО УБИЙСТВО. Его характерные признаки будут те же — очередной богатый человек, наживающийся за счет налогоплательщиков, будет удушен, как и предыдущие. Эта жертва будет, как и в прошлые разы, из числа людей, которые заказывали печально известные портреты у художника Леборна. На теле будет оставлен мой фирменный знак, известный по предыдущим жертвам. Значения цифр и букв на нем я объяснять не стану — пусть наша славная полиция хоть в этом разберется. А вот латинскую надпись «PERICULUM IN MORA», которую я тоже обязательно оставлю, я перевожу для широкой публики. Ее значение — «Промедление опасно». И промедление действительно опасно, хотя наше общество и его доблестная полиция этого, кажется, не понимают…

ПОВТОРЯЮ: АКЦИЯ БУДЕТ СОВЕРШЕНА В ТЕЧЕНИЕ 76 ЧАСОВ С МОМЕНТА, КОГДА К ВАМ ПРИДЕТ ЭТА ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА, — ВРЕМЯ ЗАФИКСИРОВАНО НА ПИСЬМЕ АВТОМАТИЧЕСКИ, И МЕНЯТЬ ЕГО Я НЕ БУДУ.

С интересом буду ждать, что же вы предпримете на этот раз.

«Все это было бы больше всего похоже на бред графомана, из тех, что наводняют редакции своими гениальными произведениями, — подумал Потемкин. — Если бы за этим графоманским бредом уже не было трех убийств. И прямой угрозы четвертого».

— Лайон, я еду в офис, — сообщил коллеге Потемкин, уже спускаясь в гараж. — Пока надо срочно сделать следующее: согласуй с шефом полиции, чтобы твои люди как можно быстрее провели инструктаж патрульных в местных отделениях города и Залива и довели до них в подробностях тот психологический портрет маньяка, который мы имеем. Кроме того, разослать его по электронной почте во все местные отделения — до Сан‑Хосе включительно. Второе: срочно посади людей на обзвон тех, кто фигурирует в списках клиентов Леборна. Им надо сообщить об угрозе и попросить соблюдать в ближайшие три дня повышенные меры безопасности. Пусть в разговорах особенно подчеркнут, что судя по предыдущему, преступления могут совершаться не на улице, не на работе, а именно в домашних условиях. Еще важно — преступник может быть знакомым тех людей, кому мы звоним. А если и не знакомым, то он принадлежит примерно к их кругу — в том смысле, что у него интеллигентная речь, он, очевидно, неплохо образован… Словом, для всех клиентов Леборна — трое суток в режиме повышенной опасности.

И еще — может быть, самое важное: посади самого толкового человека на отбор из той сотни, что в «списке Леборна», нескольких, отвечающих нашим признакам по «портрету» жертв маньяка. То есть мужчин тридцати пяти — пятидесяти лет, успешных бизнесменов, живущих в одиночестве. Сообщи мне результат сразу.

— Понял, шеф. Делла спрашивает…

Делла Нордстром заведовала в отделении Группы связями с общественностью.

— Еще не знаю! — бросил Потемкин, выводя машину из гаража и устанавливая проблесковый маячок на крыше. — Пока созвонись с редактором «Кроникл» и скажи, что мы просим воздержаться от любых шагов в течение по крайней мере ближайших двух часов. И Делле скажи то же самое.

В офисе надо было убедиться, что все оперативные мероприятия запущены и делается, по крайней мере, все, что в нынешних условиях возможно сделать…