Тень Каравеллы

— Что за белила! — начал возмущаться Генка. — Вся краска давно сухая, а они липнут и липнут. Еще не меньше трех дней ждать придется, а то штаны от скамеек не отдерем потом.

— Лопнуть можно, — уныло откликнулся Илька.

— За три дня не лопнешь.

— Шурика жалко. Уедет, так и не поплавает с нами.

— Что ты мелешь?

— Точно. Он вечером мне сказал… Вот он идет! Спроси.

— Уезжаешь, что ли? — хмуро поинтересовался Генка.

Шурик присел на чурбак, поддернул на коленях отутюженные брюки. Он был в новой рубашке и сверхмодных сандалетах цвета кофе с молоком. Довольно скучным голосом Шурик сообщил:

— Совершенно фантастическая история. У отца объявились родственники в Подмосковье. Двоюродный брат и его жена. Пожилая пара, у которой нет детей. Узнали, что имеется у них племянник, то есть я, и пожелали видеть этого племянника в гостях у себя.

— А племянник желает их видеть? — спросил Генка.

— Племяннику выбирать не приходится. После той истории в школе ему объявили, что он не созрел для самостоятельных решений. В тисках держат.

— Да-а… — произнес Генка, не разжимая зубов.

— Переживу, — сказал Шурик. — Будут кормить вареньями. Пляж, река… Велосипед с мотором. Бесплатное кино: тетушка — администратор кинотеатра. Лес рядом…

— …и тоска зеленая, — заключил Генка.

— Есть такая опасность, — согласился Шурик. — Но у меня одно соображение появилось. Они в Дубне живут, и, возможно, мой двоюродный дядя имеет отношение к этой круглой штуке, которая называется синхро-фазо-трон. Вот если бы попасть туда…

— Так тебя и пустят, — хмыкнул Илька. — Там атомы разгоняют.

— Не атомы, а частицы… Может быть, не пустят, а может быть, и повезет. Попробовать стоит, по-моему.

— Разваливается наш экипаж, — сказал Генка. — Еще лодку не спустили на воду, а команда разбегается.

Он не то что огорчился Шуркиным отъездом. Скорее, чувствовал себя виноватым перед Шуриком: работал человек, парус шил, а плавать не будет.

— Я ведь не на все лето, — объяснил Шурик. — К августу, наверно, вернусь. Как раз, когда Владик уедет. Иначе все равно экипаж наш в лодку не влезет, если с Иваном Сергеевичем.

— Влезли бы… — сказал Генка. Напоминание об отъезде Владика еще сильнее расстроило его.

Илька не то в шутку, не то всерьез надул губы.

— Все уезжают… Я тоже хочу.

— Можешь хотеть, — сказал Генка.

— Захочу — и поеду!

— Валяй.

— В Африку, — прищурясь, сказал Илька.

— Лучше в Бразилию, на Амазонку, — предложил Шурик.

— Хочу в Африку, — дурачась, настаивал Илька.

— «В Африке акулы, — напомнил Генка. — В Африке гориллы… В Африке большие злые крокодилы…»

— В Африке расисты, — серьезно сказал Шурик. — И всякие другие гады. Это вам не крокодилы. С крокодилами еще можно договориться, а как ты договоришься с такими скотами, которые отрезают детям головы и насаживают на штыки?

— Разве с ними надо договариваться? — спросил Генка.

— Все равно. Там и свободные страны есть, — упрямо сказал Илька.

— Есть, — согласился Шурик. — И свободные страны. И рабство. И партизаны. И львы с крокодилами, и пальмы с пирамидами. И много-много туристов.

— Я не к туристам. Я к партизанам сбегу, — пообещал Илька.

— Ой-ой! — сказал Генка.

Илька глянул на него зло и быстро.

— А что скажет мама? — спросил Генка.

— Не дразнись, — вмешался Шурик. — Что за радость довести человека до слез?

— Я не дразнюсь, — серьезно сказал Генка. — Я вспомнил Яшкину мать.

Илька подошел к лодке и поцарапал краску на буквах.

— Не лапай! Сколько раз говорить? — прикрикнул Генка.

— Яшкина мама Владику свитер отдала, — вдруг сказал Илька. — Для Яшки вязала, да не успела. Владику в самый раз. Синий с белыми кубиками.

— Владик взял? — спросил Генка и поежился, как от холодка.

— Ага… Сначала я примерил, но он большой для меня.

— Когда это вы успели?

— А вчера. Когда с мыса вернулись. Шли мимо и зашли…

— Зачем вас к мысу носило? — настороженно спросил Генка.

— Лодку размалевывали. Помнишь ту, старую? Глаза нарисовали, пасть. Будто чудовище на берегу. Еще чешую нарисовать бы.

— Забавно, — заметил Шурик.

— Допрыгаются они, — сказал Генка.

— Не допрыгаемся, — сказал Илька. И прыгнул через лодку.

В середине дня, не заслоняя солнца, опять прошумел пятиминутный ливень. Последние капли еще бились о стекло, а из Соснового тупика уже летел шум футбольного побоища. Генка отодвинул книгу и лениво прислушался. Идти к футболистам без Владика, без Ильки и Шурика не хотелось. Книжка тоже была так себе. Генка зевнул.

Впервые среди суматохи последних дней выдался свободный час, и вот — скучно.

Капли перестали стучать, и вместо них послышался стук в дверь. Торопливый, нервный какой-то. «Нет, не заскучаешь», — машинально подумал Генка и пошел в коридор.

Он очень удивился, когда увидел на пороге Илькину мать. Вместе с ней пришел Иван Сергеевич, но это было не так странно: он заходил и раньше. А Тамара Васильевна пришла впервые.

— Гена, — встревоженно сказала она, — ребята у тебя?

— Илька? Давно уже ушел. И Владик тоже, — сказал Генка, взглянув на Ивана Сергеевича.

— Куда? — спросил тот.

— Я думал, домой. Обедать. Делать пока нечего, лодка сохнет.