Тень Казановы

Все понял, не маленький. Нам раздали конвертики с проездными билетами на электричку (трейн!) и купюрами в пятьдесят долларов — вдруг нам придется пользоваться услугами метро? Мне показалось это трогательным. Потом был общий обед.

На обед собрались все наши ротарианские семьи, мы дружно откушали, пытались знакомиться, но нас всех было слишком много, и лично я мало кого запомнил. После чего Билл увез нас с Алиной домой.

Дома нам показали теперь уже, собственно, весь хаус, включая бейсмент (подвальный этаж), где у Билла был оборудован небольшой тренажерный зал, что меня порадовало.

Потом мы ознакомили друг друга со своими семейными фотографиями, давая подробные характеристики всем, кто на них запечатлен. Полноценно знакомились, в общем.

К вечеру Билл свозил нас (здесь везде надо было ездить, так заведено) в супермаркет: Алинке понадобилось купить какие-то бытовые мелочи, а меня — за компанию.

Американский супермаркет ничем не отличался от наших. Ну, может, ассортимент пошире.

По возвращении нам предложили отдохнуть перед ужином, я обрадовался, потому что весь вечер только этого и ждал, и поинтересовался у «родителей», могу ли я позвонить в Нью-Йорк, потому что мне нужно разыскать знакомого. Билл ответил, что никаких проблем, в моей спальне стоит телефонный аппарат. Он объяснил, какие цифирки надо набрать, чтобы выйти на Нью-Йорк, и я нетерпеливо уединился в своей комнате.

Моя первая попытка, само собой, не увенчалась успехом — на другом конце провода мне охотно пояснили, что здесь уже десять раз поменялись жильцы и помочь мне, к сожалению, ничем не могут. К такому повороту событий я был готов, поэтому набрал номер некоей Алимэ, телефоном которой снабдил меня заботливый дядя Саша. По его словам, они с папой были очень теплыми приятелями, почти одновременно оказались в Штатах и долгое время поддерживали друг друга, потом Алимэ удачно вышла замуж, переселилась в дом мужа, и вряд ли у нее поменялся телефон.

Мне ответил приятный женский голос:

— Хело-у!

— Здравствуйте, — сказал я по-русски. Ответом мне была небольшая пауза, потом, к огромному своему облегчению, я услышал:

— Здравствуйте.

Как приятно слышать на чужбине родную речь! Я пустился в объяснения. Алимэ удивилась, что я папин сын, и переспросила об этом несколько раз. Потом сказала, что уже давно не видела Поля (это и есть, судя по всему, мой отец), и продиктовала те телефоны, которые у нее сохранились, — рабочий (я обрадовался, что у папы все-таки была работа) и домашний.

Я сердечно ее поблагодарил и первым делом набрал домашний — рабочий день уже явно закончился. Я вдруг почувствовал, что сердце мое стало бухать где-то в ушах — в такт гудкам на другом конце провода. Трубка долго гудела мне в ответ, потом включился автоответчик, который приятным женским голосом доложил, что моему звонку очень рады, но ответа я не дождусь по причине отсутствия хозяев, и предложил оставить свое сообщение. Я записался по-английски:

— Пол, вашего звонка ждет Василий Поспелов из Владивостока. Свяжитесь со мной по номеру… Спасибо!

Это еще не факт, что там живет именно Пол, но будем использовать любой шанс. На всякий случай позвонил папе в офис. Как ни странно, мне ответили (а может, это и не офис, а магазин какой-нибудь или ресторан, мало ли?). Очень приветливый женский голос огорчил меня, что мистер Поспелов находится в отпуске и будет через две недели. Я спросил, не будет ли мисс так любезна, чтобы при первой же возможности передать мистеру Поспелову, что его звонка ждет Василий Поспелов, и продиктовал номер Билла. Мисс заверила меня, что непременно сделает это.

— Огромное спасибо! — Я радостно положил трубку. Ура! Нашел! Что такое две недели по сравнению с семнадцатью годами разлуки?! После ужина я еще раз позвонил папе домой, результат был тот же. Видимо, он уехал. Ничего, дождусь, решил я и прокрался в Алинкину спальню.

Наутро началась наша учеба. Мы просыпались в половине седьмого, бегло завтракали, Билл отвозил нас на стейшн, минут сорок мы летели на электричке, довольно комфортабельной, с мягкими креслами, потом встречались на вокзале с остальными и шли на лекции. Ничего очень нового нам не рассказывали, но все равно было интересно, к тому же полезно для углубления знаний в английском.

После лекции мы спускались в кафе на ленч, где нам устраивали шведский стол с обычным набором американских перекусов: кола, кофе, чай, горы сандвичей и салаты.

Отобедав, мы расставались, и каждый ехал в свою клинику.

Я попал в клинику оперативной хирургии, работа там кипела активно, что очень мне нравилось. Меня прикрепили к доктору Ребекке — моложавой, очень энергичной и очень уверенной в себе англичанке. Поначалу она вела себя сдержанно и даже сурово. Потом (наверное, прочувствовала мое оксфордское произношение) заметно смягчилась и позволила мне присутствовать на своих операциях. А я вспомнил слова Дэвида из Канады и еще раз поблагодарил маму за вложенные в меня деньги.