Тень Казановы

Мы подъехали к одному из них и остановились. Папа щелкнул пультом, ворота гаража бесшумно поднялись, а на пороге дома появилась худощавая женщина с короткими прямыми волосами. Она улыбалась нам типичной американской улыбкой, рядом с ней отирался подросток в длинных шортах и белоснежных кроссовках.

— Ники! — окликнул я.

Парень с интересом и удивлением оглядывал нас с Алиной, а женщина ответила:

— Добро пожаловать! — на хорошем английском.

— Эй, Ники! — предпринял я еще одну попытку.

Он засмущался, но скейт в моих руках явно не давал ему покоя. Тут и папа подошел, представил нас жене:

— Это Базиль и его подружка Алина. Наши гости. А это — Джоан, моя жена.

Женщина стала улыбаться еще шире после того, как мы вручили ей цветы и коробку конфет, а Колька приблизился ко мне совсем близко.

— Держи. — Я не стал его мучить и протянул скейт. — Твой!

Он издал почти индейский клич, схватил доску и умчался куда-то.

Нас пригласили в дом. Джоан повела Алину через холл, а папа придержал меня за локоть:

— Надо поговорить, Василий.

Мы остались возле барной стойки на кухне и уселись на высокие стулья. Папа налил мне пепси в прозрачный стакан и хорошо сдобрил почти такой же порцией льда.

— Знаешь, Вася, ты ведь уже взрослый, и я уверен, что поймешь меня.

Я кивнул. Он избегал смотреть на меня, и чувствовалось, что ему трудно говорить.

— Говори, папа, я пойму, — подбодрил я его. Может, хочет признаться, что у него еще один ребенок есть? Так я знаю! Юлькой зовут. Вот он обрадуется, когда узнает, что она наша давно!

Он осушил свой стакан и снова налил, потом откашлялся и начал:

— Ты знаешь, здесь в Америке многое не так, как в России. Очень важно, гражданин ты или нет. Гражданство дает все: работу, страховку, много чего. Я, пока гражданства не имел, знаешь как намучился! А потом женился на Джоан. — Папа оглянулся на дверь и понизил голос. — Она коренная американка, мне повезло. Потом мы еще два года доказывали эмигрантским службам, что брак наш не фиктивный. Потом, слава богу, Боб родился, и мне сразу дали вид на жительство, затем — гражданство, а с ним и стабильность пришла. Хотя, конечно, и дом, и имущество принадлежат ей — здесь с этим очень четко, но в остальном — я полноправный американец! Поэтому, пойми, моя жизнь очень зависит от Джоан!

Я все понимал и нисколько папу не осуждал. Смущала его таинственность и суетливость. Неужели он думает, что я осуждаю его за этот брак? Папа снова выпил залпом и пояснил:

— Ты, это… Не говори Джоан, что у меня в России есть жена, мама твоя то есть. Иначе наш с Джоан брак признают здесь недействительным, мы же с мамой официально не разводились, и… Много проблем, в общем. У них тут очень строго на этот счет. Ты поэтому не говори, что ты — мой сын. Я сказал, что ты сын моего лучшего друга из России. Хорошо?

Я растерялся. Все не так получалось. Вообще-то, насколько я знаю, мама сама развод оформила в свое время. Без него как-то. А папа, выходит, и не знает. Или, может, я что-то недопонимаю в их взаимоотношениях? Но в конце концов, что ж делать, раз он просит? Я кивнул.

— Вот и ладно! — воскликнул папа и спрыгнул с высокого стула. — Пойдем к нашим дамам.

Наши дамы находились в гостиной и говорили о разведении цветов. Алинка здорово держалась. Прямо как великосветская леди. Непринужденно поддерживала разговор, но в первые скрипки не лезла. Джоан тоже очень мило расспрашивала о России, о нашей стажировке. Спросила, где мы живем. Мы рассказали про Билла, про Джулию.

— Интересно, сколько им платят за ваше проживание? — спросил папа.

— Насколько я знаю, нисколько. Они же — ротарианцы. Для них благотворительность — важнейшее дело. И в нашем случае — дело добровольное и неоплачиваемое.

Но папа не согласился. Он сказал, что все услуги должны быть оплачены. Тем более в такой справедливой стране, как Америка. Он точно знает, что существует такая система, когда иностранных стажеров селят к желающим принять, а организация, пригласившая на стажировку, оплачивает проживание.

— Это хороший бизнес! — сказал он. — Мы бы тоже могли селить у себя стажеров. У нас просторный дом. Ты, Василий, узнай там, что для этого нужно, куда обращаться. Обещаешь узнать?

Я обещал.

Так мы сидели в гостиной. Джоан на подносе принесла в большой стеклянной миске целую гору луковых чипсов. Папа поставил на стол несколько бутылок пепси.

Мы ели чипсы, пили пепси и беседовали. Колька больше не появлялся. А я и не стал спрашивать, где он. Получается, что вроде и не брат я ему. На душе было как-то не очень хорошо. Но в ходе общения я старался не особо прислушиваться к себе.

Так прошло часа два. Я посмотрел на часы. Через полчаса будет трейн на Нью-Йорк.

Стали любезно прощаться.

Папа вывел из гаража машину, и мы поехали на станцию.

В машине сидели молча. Я смотрел, как в окне мелькает придорожный пейзаж. Папа включил сидюшник, так под музыку и прибыли.