Тень Казановы

— Ничего себе бунгало, — возмутился папа. — Все из кирпича! А веранда-то!

— Да там еще много чего! — Я обрадовался, что он не заметил моей оплошности, и перевернул лист в альбоме.

На следующей фотографии я был эффектно сфотографирован возле расписного виндсерфинга, который лежал на песке, а сзади пенилось волнами море. Бернадет очень понравилась эта фотография, и она сказала, что на ней я похож на их младшего сына.

— Это ты где? — удивился папа.

— Дома, — признался я. — В бухте Федорова.

— В России знают виндсерфинг? Или это кто-то для экзотики привез?

Я, конечно, тоже немного удивился, потому что виндсерфинг не казался мне таким уж экзотическим видом спорта.

— Да нет. У нас многие этим увлекаются, — и признался: — Но я здесь для красоты стою, это моего приятеля доска, у меня своей нет. Я как-то не очень в этом деле — падаю. Пробовал на Бали, мама там даже тренера оплачивала, но чувствую — не мое.

— Ты ездил на Бали? — удивился папа. — А еще где был?

— Да в общем-то особо нигде. В Англию учиться ездил. В Корею, еще в школе. А в основном по Китаю путешествую, очень люблю эту страну! Все объехал: в Харбине был, в Пекине, в Шанхае, в Гуаньчжоу. И все равно еще тянет. Ну, нам-то проще, мы с ними соседи. Кстати, мама говорила, что ты учил китайский язык. Я тоже прилично фраз выучил! Ни чи фань ла ма? — Я подмигнул в сторону остывающей пиццы. По-китайски это значило примерно: «Не откушать ли вам?» Но папа не ответил, а взгляд его стал настороженным:

— А органы? Они выпускают вас? Или ты на них работаешь?

Я испугался, что папа принял меня за перевозчика органов для трансплантации, и объяснил, что это был просто туризм.

— Да нет, — поморщился он. — Я имею в виду КГБ.

Я оказался в полном тупике:

— КГБ?

— Комитет государственной безопасности. В мое время их так называли — органы.

— А-а! — Я почувствовал облегчение. — Теперь они ФСБ называются — Федеральная служба безопасности.

— Так теперь вы ФСБ боитесь?

— А чего их бояться? Я же не шпион!

Папа задумчиво доедал пиццу. Как-то не совсем мы друг друга поняли, мне кажется.

— Это что за рыжуха такая? — Папин взгляд наткнулся на Юлькину фотографию. Она там забавную такую рожицу в объектив скроила.

— Моя сестра. Юлька.

Настал очень щекотливый момент. Я знал, откуда у нас взялась Юлька, но на меня нашел какой-то ступор, я не знал, как ему сказать про его же дочь.

— А-а, хорошенькая! — Папа перевернул страницу, а я решил, что хватит с него сегодня впечатлений. Потом ему признаюсь, что у него еще и дочь есть. Приберегу радостную новость на другой раз.

— Может, выпьешь все-таки? — Он протянул мне последнюю банку пива, но я отказался, и он откупорил ее со вздохом: — Придется за тебя допивать!

В утешение я торжественно выудил из рюкзачка коробочку с часами:

— Это тебе!

— Ух ты! — обрадовался он. — Командирские! Механические! Здесь такие в цене!

Он тут же надел часы на руку и остался доволен.

— И дядя Саша одобрил.

— Кто?

— Лобанов. Саша Лобанов. Твой друг детства.

Папа помолчал.

— Знаешь, я здесь жизнь строить начал с того, что всех этих русских из головы повыкидывал. Если ты в Америке, то живи с американцами.

— Но вы же вместе учились, — напомнил я. — И потом он к тебе проездом каким-то заезжал сюда.

— Какая разница?

Он с удовольствием глянул на свои новые часы и спохватился:

— У меня трейн через полчаса. Я в пригороде живу. От дома до станции на машине доезжаю, там на стоянке оставляю, на трейн пересаживаюсь и еду на работу. Здесь так все делают. В Нью-Йорке вечные пробки и паркинг дорогой!

Мы прошлись до вокзала, тем более там мы договорились встретиться с Алинкой.

Папа купил в автомате билет, и я проводил его на перрон.

— Ты, это, — подумав, сказал он, — приезжай ко мне в гости на уик-энд. Я тебя с семьей своей познакомлю. — Он замялся, но я поддержал его улыбкой. — Ты же не маленький, понимаешь — жизнь есть жизнь. Я тут женился. И братик у тебя есть, Ники, Николай по-русски. Приезжай, в общем! Созвонимся до субботы и договоримся.

Он сел в вагон, а я помчался искать Алинку. Нашел у входа, курила, конечно.

— Ну как? — встревоженно спросила она.

— Алина! У меня брат есть! Колька! В субботу поеду к папе в гости и увижу его!

Алина смотрела на меня долгим вдумчивым взглядом.

— Я поеду с тобой, — решила она. — Даже интересно.

Я согласился. Папе наверняка приятно будет познакомиться с моими друзьями!

Тут мы с Алинкой вспомнили, что обещали на ужин борщ, и я запаниковал.

— Не нервничай! — ободрила меня Алина. — Я с утра научила Джулию, как варить бульон. К нашему приезду он должен быть готов. Дело за малым!

И мы понеслись в ближайший супермаркет, где набрали овощей, потом Алинка придирчиво выбрала банку огурцов, посетовав, что лучше бы солененьких, а не этих, их корнишонов в маринаде. Потом мы долго рыскали по залу и, вместо сала, купили шпик.

— Сойдет, — сказала Алинка, мы заскочили еще в один магазин, где торговали спиртным. Там я с удивлением обнаружил приличный выбор русской водки и купил большую бутылку «Посольской».

На трейн мы запрыгнули в последнюю секунду.