Тень Хаоса

Большой волк со сваленной тёмно-серой шерстью стоял возле бочки с отбросами и тяжёло дышал. Как же оборотень сейчас был похож на обычного бродячего пса. Лир наблюдал за ним из-за ящиков. Безумно не хотелось вступать с ним в бой в волчьем обличье. Он всё же был в здравом уме, и грызть зубами какого-то грязного оборотня казалось не очень приятной перспективой. Сбросив с себя, как маску, волчий облик, он достал арбалет. Волк однозначно что-то почувствовал и повернул голову. Арбалетный болт пришёлся ему в загривок и не причинил особенного вреда. От двух последующих болтов, зверь сумел увернуться. Реакция у оборотней отменная.

Волк устремился к нему, Лирнэ понял, что времени на перезарядку у него нет, и придётся пустить в ход клинки. Он вытащил тонкую серебряную саблю из наспинных ножен и снял с пояса свой родной привычный клинок. Ему удалось увернуться от острых клыков зверя и нанести ему незначительную царапину. Волк не сдавался и бросился на него снова, видно ему не в первый раз пришлось вступать в бой с вооружённым существом.

«Ну почему я не прикончил его одним выстрелом!?» — негодовал Лир, — «Совсем окосел!»

Изловчившись, оборотень схватил его зубам за левое запястье, ему удалось прокусить даже наручи из грубой кожи. Острые клыки впились в плоть, заставив Элрэта вскрикнуть. Но Лир не растерялся и вогнал саблю в серый мех почти по самую рукоятку. Хватка зверя слабела, но он продолжал сопротивляться и даже пытался нанёсти пару ударов когтями. Тело волка уже дымилось под воздействием зачарованной стали, выходящая из раны кровь, вспенивалась и бурлила. Лир отбросил клинки в сторону и разжал пасть уже мёртвого зверя.

Он опустился в сугроб, дабы отдышаться после короткого поединка. Рука не болела, но рана требовала обработки. Лирнэ осторожно развязал наруч, и взглянул на рану. Укус был не сколько серьёзным, сколько заразным. Он достал из сумки раствор и нанёс его на руку. Пара капель чуть было не заставила Лира вскрикнуть от боли. Лекарство жгло словно кислота. Он перебинтовал рану, проклиная человечью медицину и мёртвого оборотня заодно.

Посидев несколько минут, Лир понял, что замерзает и нужно двигаться дальше. Он встал и пошёл, как обычно наугад. Дорога вывела его на пустырь. Рядом протекала река, и место было глухое и тихое. Тропинка заканчивалась обрывом, далее начинался овраг и какие-то руины, среди которых плясало пламя одинокого костерка. Элрэт не стал этому удивляться и решил, что это всего лишь бездомные греются, и уже хотел свернуть дальше, но поскользнулся на льду и покатился вниз по обледенелым кочкам. Он летел вниз, больно ударяясь всеми частями тела. Сразиться со смертоносной тварью — раз плюнуть, но вот смотреть под ноги не всегда получается.

Ругаясь всеми известными словами и выдумывая на ходу новые, Лир поднялся с земли. Он оказался слишком близко к костру, только вот возле него, вопреки всем ожиданиям сидели ЗВЕРИ! Все они повернули свои морды к Лиру, тот стоял, не зная, что делать, либо молча и желательно бегом удалиться, либо всё же вступить в диалог.

— Элрэт, что ты здесь делаешь? — спросила светло-серая волчица, в которой он узнал Сэйхель.

— Я-я-я, случайно, — ответил, растерянный Лир.

— Ты убил Джериона, — сказала она, без тени упрёка.

— Не люблю врать… да убил! — произнёс он.

— Он приступил наши законы, он наказан по заслугам! — воскликнули все!

— Какие такое законы? — выпалил Лир.

— Сразу две жертвы и без разрешения старейшины! — прошипела большая рысь.

— А разве не… — попытался произнести Элрэт.

— Мы живём по своим законам, — начал большой бурый медведь, — Мы хотим, чтобы наше существование осталось в тайне. Мы не хотим проблем себе, поэтому не более одной жертвы в месяц. Что мы звери что ли?

Лир хотел рассмеяться, но решил, что это явно не тот случай.

— Но скоро мы будем вынуждены ввязаться в борьбу с инквизицией и тогда тебе, охотник, не поздоровится, если ты не поднимешь меч на кого-то из нас, — продолжал главный оборотень.

— Я не убиваю никого, если он не причиняет вред людям или мне самому, — сказал Лирнэ.

— Ступай же, но в следующий раз мы можем встретиться, как враги, — напутствовал его зверь.

И Лирнэ пошёл, удивляясь в который раз странному стечению обстоятельств. Казалось, что «злая» нечисть более к нему благосклонна, чем «добрая» инквизиция.

* * *

— Милый, а ты пойдёшь со мной на бал? — спросила Фролентина обнимания Лира за шею.

— Хм, с каких пор я должен с тобой выходить в свет? Не думал, что ты хочешь возводить наши отношения в ранг официальных.

— Что ты сегодня такой злой? Мы же с тобой целую неделю не виделись, ты, наверное, скучал по мне?

«И где твоя проницательность, о мудрая Рэмия?!» — подумал Лирнэ, ему так хотелось сказать это вслух, но он всё же решил промолчать.

— Знаешь, я подумаю по поводу бала, хотя мне не очень хочется идти в самое логово вампиров. Боюсь, там будут слишком сильно мне не рады, — сказал он, стараясь казаться, как можно спокойнее.

— Но они сами тебя пригласили, — надула губки вампирша.