Тень Киоши

Она стерла надпись и заскрипела мелом.

«Она — моя дочь. Ты думаешь, что хорошо ее знаешь. Я знала ее с рождения, — Хей-Ран повернула доску другой стороной. — Она вернется, подаст знак, что переживает. Обычно она прощает меня за неделю. Дай ей время».

Киоши вытерла лицо, всхлипывая, как ребенок. Было непросто оправиться от такого удара. А если Хей-Ран ошибалась?

Директриса не собиралась давать ей время на размышления.

«Юн?».

— Я обыскала город с несколькими адекватными жителями. Он пропал. Он может быть где угодно на острове Шухон. Или уплыть в море.

«Ты упустила шанс», — Хей-Ран в этот раз злилась меньше. Она просто констатировала факт.

— Я не могла бросить вас умирать. Не могла. Ради Ранги, — Хей-Ран вздохнула носом, хрипя. Выдох потревожил ее рану, и она откашляла розовую слюну. Киоши шагнула к ней, но она подняла руку, показывая, что была в порядке. Она продолжила писать, мел оставлял пыль на сланце.

«Уже не только он толкает нас к войне. Саовон и Кеосо используют этот день как причину сражения. Они скажут, что защищали свою честь».

Киоши смотрела на слова. Она понимала их, но буквы вызвали в ней воспоминание. Ей пришлось потрудиться, чтобы поймать его.

Чтобы помочь себе, она потянулась магией земли, чуть надавила на доску Хей-Ран. От ее магии мел слетел со сланца. С ее уровнем контроля это было лучшее, что она могла сделать. Даже с веерами она не смогла бы создать слова на земле.

Но она знала того, кто мог это сделать.

— Юн работает с Саовон, — сказала Киоши. — Они помогают ему в Стране Огня в обмен на его службу.

Хей-Ран нахмурилась.

«Почему ты так говоришь?» — написала она на очищенной доске.

— Все, что он делал, укрепило положение Саовон и ослабило Зорью. Он унизил Лорда Огня за ужином. Он создал послание на склоне, — как она не поняла раньше? Юна учили убивать, но он любил заключать сделки. Следить, чтобы обе стороны получили желаемое. Саовон укрывали его, пока он мстил, а он склонял политику в их сторону, сея хаос.

«Я не понимаю насчет надписи. Но если окажется, что ты права…».

Место на доске кончилось, и Хей-Ран бросила ее в сторону. Она повернулась в кровати, чтобы писать на стене.

«то Чеджин и Хуазо все это время вели себя позорно. Связь между Саовон и Юном превратит их из клана, который хочет занять трон, в изменщиков. Их будут судить, если такое о них узнают. Другие кланы уважают силу и хитрость, но они не простят то, что Саовон позвали чужака нападать на страну Огня».

Киоши с новым восхищением посмотрела на короткие волосы Хей-Ран из-за жертвы женщины и железного терпения, когда Хуазо унижала ее прикосновением. Если из-за чести проливали кровь, то конфликта можно было избежать, лишив чести.

— Пока это только догадка, — сказала Киоши. — Мне нужно доказать ее.

Она повернулась уходить, но путь преградила Ранги, ворвавшаяся в комнату.

Ранги хмуро посмотрела на Киоши и сунула горячую миску в ее ладони. Там была простая желтая лапша.

— Ты не ела со вчерашнего дня! — завизжала она. Она бросила палочки на пол и ушла так же быстро, как и вошла.

Киоши смотрела на миску. На кухне не было горячих печей, значит, Ранги приготовила это сама с помощью магии огня. Она посмотрела на Хей-Ран, а женщина почти ухмылялась.

«Видишь? Даже быстрее, чем я думала. Ты — все для нее, Киоши».

Она почти исписала мел.

«Моя дочь любит тебя. Значит, и ты — моя дочь. Ты — часть нашей семьи».

Хей-Ран улыбнулась.

«А теперь ешь, пока еда не остыла. Тебе нужны силы».

Киоши согнула дрожащие колени, подняла палочки, не переживая, что они побывали на полу. Лапша была без специй, сваренной из сухой лапши, из-за чего сильно ощущалась щелочь.

Ничего лучше она в жизни не пробовала. Слезы катились по ее лицу, пока Киоши ела. Хей-Ран следила, чтобы она съела все.

Глава 18 Обострение

— Опускай нас, — сказала Киоши. Были только она и Джинпа.

— Где? — сказал он. — У «Слава Лорду» или «Огня Чеджину»?

— Где угодно!

Иньюн опустился на пострадавшие посевы дыньяма возле левой «ручки» иероглифа огня. Изображение было подробным, и они, спешившись, смогли пройти между линиями иероглифов. Иньюн тут же стал рыть землю носом.

— Эй! — возмутился Джинпа. — Не надо! Это не твое!