Тень, ключ и мятное печенье (СИ)

– Нет. Задержали господина Вути.

– Абекуа?! За что?

– Смотря, как ему повезёт. Либо за проникновение со взломом, либо за убийство.

* * *

Муримура ввели в кабинет Ла-Киша примерно через полчаса. За это время сыщик и сюретер едва ли перебросились десятком фраз. Первый сосредоточенно размышлял, во что мог ненароком ввязаться Вути, который, если и шёл на риск, то на риск тщательно продуманный и взвешенный. Второй расхаживал по кабинету, время от времени бормоча себе что-то под нос, и только один раз прервался, чтобы предложить Виоле выпить чаю или кофе. Дженкинс с подносом появился минут за пять до того, как был доставлен Абекуа. На подносе стояли кофейник, сливочник, чашки и всегдашняя вазочка, в которой сегодня оказались вафельные трубочки.

– Снимите наручники, – приказал Ла-Киш. Сержант оглянулся на муримура, прикованного наручниками к двум констеблям.

– Смею доложить, господин сюретер, при задержанном было оружие.

– Он что, оказал сопротивление?

Сержант замялся, но выучка и годы службы взяли своё:

– Никак нет, господин сюретер. Сдался безо всякого сопротивления и сам всё отдал. Вот, – сержант извлёк из внутреннего кармана кителя платок, в который были завёрнуты револьвер, кастет и нож, и положил узелок на стол Ла-Киша. – Мы взяли его над ещё не остывшим трупом.

– Вы явились на выстрелы?

– Никак нет, господин сюретер. Нас окликнул какой-то мальчишка. Сказал, что слышал крики в доме, показал, в каком.

– Где этот мальчишка?

– Не могу знать, господин сюретер. Пропал куда-то, пока мы были в доме.

– Что за дом?

– На Тюремной Горке. Двадцать третий номер по улице Жестянщиков.

Ла-Киш хмыкнул и сержант кивнул, подтверждая невысказанную мысль:

– Точно так, господин сюретер. Там живёт Лордик, – сержант покосился на Абекуа и поправился. – Прощу прощения, господин сюретер. Там жил Лордик.

– Снимите наручники и оставьте нас наедине.

Сержант вытянулся по стойке смирно, констебли отстегнули наручники, и все трое вышли из кабинета. Дженкинс удалился вслед за ними, прикрыв за собой дверь.

– Ну-с, господин Вути? – Ла-Киш присел на край своего стола, приподнял угол платка, посмотрел на сданный муримуром арсенал и снова прикрыл оружие платком.

Абекуа поочерёдно обвёл взглядом собравшихся, кивая каждому.

– Мадемуазель. Господин сюретер. Лайош.

– Какого лешего вам понадобилось у Лордика? – пресёк обмен любезностями Ла-Киш.

– Хотел узнать, что слышно в городе.

– Не сошлись в цене на сведения, или?

– Или. Когда я вошёл, он уже был мёртв.

– Стало быть, нам остаётся лишь принести вам официальные извинения за ошибочное задержание, и с миром отпустить. Я вижу, все патроны в барабане – значит, вы не стреляли.

– Эм… – на лице Абекуа отразилось что-то вроде смущения. – Не всё так просто.

– То есть?

– Лордика не застрелили, а зарезали.

В кабинете повисла тишина. Ла-Киш с Шандором нахмурились. Вути с безразличным видом смотрел поверх их голов в стык потолка и стены.

– А почему это так важно? – спросила Виола, удивлённая реакцией мужчин.

– У муримуров, – медленно, словно тщательно подбирая слова, заговорил сюретер, – нет таких отпечатков пальцев, как у людей. Поэтому если имеется нож со следами крови, либо даже без следов крови, но на нём нет отпечатков пальцев, такой нож теоретически вполне мог использовать для убийства не только человек в перчатках, но и муримур.

– Может, я всё-таки расскажу по порядку? – предложил Вути.

Ла-Киш махнул рукой, приглашая его сесть. Абекуа подхватил из вазочки вафельную трубочку, с хрустом разгрыз её и, усевшись на жёсткий стул, на который всегда сажали подследственных, начал:

– Я работал по нашему делу, обошёл несколько адресов. Напоследок хотел заглянуть к Лордику, а потом перекусить где-нибудь. Через главный вход не пошёл, потому что ты сам сказал быть осторожнее. Зашёл со двора, через галереи, поднялся до квартиры Лордика – слышу, внутри что-то разбилось. Ну, Лордик ведь человек аккуратный… был. Я тронул дверь чёрного хода, она оказалась не заперта. Потихоньку вошёл, с револьвером наготове. Прошёл через кухню, заглянул в спальню, ну а потом увидел Лордика. Он лежал в коридорчике, на пороге гостиной, с перерезанным горлом.

– Ты его трогал? – быстро спросил Шандор.

– Я не сумасшедший, – оскалился в усмешке Вути. – Это же самому себе подписать смертный приговор, и ничего потом не докажешь: кровь на руках или одежде – виновен.

– Резонно, – заметил Ла-Киш. – Тогда, пожалуй, мы сможем решить этот вопрос быстро. Но даже с моей личной просьбой поторопиться лабораторный анализ и бумажная волокита займут не меньше двух дней. До тех пор я не имею права выпустить вас из-под ареста.

Абекуа вздохнул, демонстрируя покорность судьбе. Закинул в рот остатки вафельной трубочки и, дожёвывая её, задумчиво сказал:

– Не пойму, кому и чего ради понадобилось убивать Лордика.

– А где ты был до этого? – вдруг спросил Шандор.