Тень, ключ и мятное печенье (СИ)

На лесенке послышались шаги, и в дверь осторожно постучали. Мужчины удивлённо переглянулись.

– Открыто! – Шандор сунул ключ в карман, пока Абекуа торопливо прятал шкатулку Меершталя за диван.

Дверь открылась, и на пороге возникла хозяйка дома, нерешительно оглядевшая всех собравшихся. Заметив среди присутствующих Ла-Киша, женщина смутилась ещё больше:

– Извините, господин сюретер, вы не велели сюда заглядывать, но тут опять телеграмма… За подписью Канцелярии. Только она странная.

Ла-Киш поднялся из кресла, взял бланк и, взглянув на него, усмехнулся. Затем уселся обратно, извлёк из внутреннего кармана блокнот и карандаш, и принялся за расшифровку.

– Мадам, мы сегодня вечером съезжаем, – подошёл к хозяйке Шандор. – Сколько я вам должен за поломанный столик?

– Но ведь господин сюретер говорил, что следующие три дня сюда нельзя никого пускать? – женщина робко посмотрела на трудившегося в кресле Ла-Киша. Тот поднял голову от телеграммы и сказал:

– Как видите, следствие завершилось, мадемуазель уже дома, всё в порядке.

– А говорят, Канцелярия медленно работает… Ой! – хозяйка испуганно прикрыла рот ладонью. Сюретер усмехнулся:

– Нас чаще ругают за неудачи, чем хвалят за успехи. Но мы всегда стараемся сделать свою работу быстро и хорошо.

– Конечно, конечно, – понимающе закивала женщина.

– Так сколько же за столик? – напомнил сыщик.

– Даже не знаю. Он, конечно, был не новый, но без столика тут будет неудобно.

– Давайте поступим так, – вмешался Равири. – Сегодня вечером или максимум завтра утром к вам приедут мои сородичи, заберут столик, отремонтируют и вернут обратно. Будет как новый, а все вопросы по расходам мы уже решим с ними сами. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула женщина, неуверенно улыбаясь.

– А это за устроенный беспорядок и за ваши хлопоты, – сказал Шандор, протягивая женщине монету в пять крон.

– В свою очередь я благодарю вас за сотрудничество, мадам, – Ла-Киш поднялся из кресла и подошёл к хозяйке, пряча в карман расшифрованную телеграмму, карандаш и блокнот. – Вот второй ключ от квартиры, а это, – он положил в ладонь женщины ещё одну монету в пять крон, – небольшое вознаграждение за доставленное беспокойство. И за молчание, – подытожил Ла-Киш, пристально глядя в глаза хозяйки. Та растерянно заморгала, потом перевела взгляд на Лайоша.

– Но я ведь ничего не делала.

– Вы очень помогли, в точности выполнив все указания господина сюретера, – пояснил сыщик. – А сейчас, пожалуйста, оставьте нас одних, нам ещё нужно уладить некоторые рабочие вопросы.

Женщина попрощалась и ушла. Ла-Киш повернулся к Шандору.

– Посыльного видели в колледже. Наши люди выслеживали его, но он скрылся. Зато у нас есть имя и адрес.

– Могу я отправиться с вами? – живо отозвался сыщик.

– Можете. А как же дело Хорнов?

Шандор повернулся к компаньонам:

– Абекуа, мадемуазель Энне. Вы поедете к матери близнецов и побеседуете с ней. Отвезите ей фотографию, опишите ситуацию и постарайтесь убедить отдать вам шкатулку.

– Может быть, мадемуазель стоит отправиться к себе, в «Сирень», и отдохнуть? – неуверенно предложил Вути.

– Я справлюсь, – тут же отозвалась Виола.

– Не все хорошо относятся к муримурам, – пояснил свою идею Шандор. – Кроме того, если за нами продолжают следить, то скорее решат, что ты просто сопровождаешь мадемуазель прочь из города, чтобы больше не подвергать её опасности. Или чтобы она восстановила силы у родных.

– А я? – спросил Равири.

– А ты реши вопрос со столиком и возвращайся в контору. Наверняка человек Фушара попытается выяснить, блефовали мы, или говорили правду о наследстве Хорна. Если ты спокойно устроишься в конторе и примешься отвечать на звонки и просматривать скопившиеся письма, это будет наглядным доказательством того, что мы уверены в своих словах и силах.

– Пожалуй, – согласился драконид. – Тогда я заберу дневники Меершталя и просмотрю их, составлю список девушек.

– Что за дневники Меершталя? – поинтересовался Ла-Киш.

– Я вам расскажу по дороге, Гарольд. Не будем терять время.

Квартирка в доме семь по переулку Старой Собаки быстро опустела. Уходивший последним Те Каеа отдал хозяйке их комплект ключей, вежливо раскланялся и, щурясь на не по-осеннему тёплое солнышко, направился к станции фуникулёра.

* * *

Ближе к полудню пригородный поезд, отправлявшийся с Северного вокзала, уносил в купе второго класса Виолу и Абекуа. Спустя полтора часа они вышли на маленькой станции сонного городка Ле-Пото, застроенного двух– и трёхэтажными домиками, над которыми возвышались несколько церковных шпилей.

Разбудив кучера, дремавшего на облучке единственного фаэтона на привокзальной площади, они назвали ему адрес и через несколько минут уже были возле небольшого коттеджа с ухоженным палисадником, стоявшего почти в конце извилистой улочки.

На стук дверного молоточка им открыла женщина. Годы и заботы успели оставить свой след на её лице, но это, без сомнения, была та самая женщина с фотографии.

– Что вам угодно? – она с удивлением рассматривала муримура и девушку.

– Мадам Хорн?

– Да.

– Нам нужно побеседовать с вами насчёт ваших сыновей.

Удивлённые глаза распахнулись ещё шире.