Тень креста

— Не в битве рождается истина, а в результате противостояния старого и нового, одного уклада — другому, одного мироздания и мироощущения — противоположному или отличному от предыдущего. Лишь древние боги остаются прежними, но сам Мидгард способен меняться и переходить из одного состояния в другое. Потому меняются и сами люди. Распятый Бог может утвердиться по всей Скандии, без единой капли крови, потеснив, но не вытеснив полностью древних Асов — и люди, молясь Распятому, будут помнить про Одина, Тора и Фрею, а принимать их не врагами, а древней традицией своей земли, своего народа. Помнить и почитать, как это делает молодость в отношении старости, а опыт — для мудрости. Потому существовала и будет существовать руна Наутиз: изменение в людях после преодоления преград судьбы — время и трудности меняет людей, их вкусы и желания. Наутиз не отделима от руны Эваз — необходимости и законности жизненных перемен: всё течёт, как вода, и уходит, как время.

Близился вечер, и Огге засобирался, нужно было уходить — скоро вечерняя молитва и ему нужно присутствовать в церкви. Эйра застала послешника у самых дверей, и, положив руку на его плечо, высказала последнюю просьбу:

— Я понимаю, что тебя, милый Огге, уже не остановить. Будешь делать то, что делаешь — и будь, что будет. Только всегда надевай под рясу какую-нибудь защиту — кольчугу или панцирь, носи с собой оружие — боевой нож или меч. Будь на чеку! Руны твоего будущего уже вошли в полную силу и начали своё действие — теперь они перед тобой, за тобой и над тобой… Завтра ты сам поймёшь их власть. До встречи, Огге Сванссон. До встречи, мой несостоявшийся внучек!

— Ещё увидимся, матушка Эйра, — ответил Огге, ему жаль было покидать это тепло и этот, так похожий на семейный, уют, ему тяжело было расставаться с Эйрой Толковательницей Рун — посредницей между прошлым и будущим.

* * *

Глава 16

16. Маски сброшены — тайн больше нет.

Вечер ещё не набрал полную силу: странным образом осенние сумерки задержались, а ночная тьма не спешила с приходом. Но промозглый холод настойчиво гулял по улицам и пробирался во все доступные места. В трапезной зале постоялого двора Орма Ульфссона было многолюднее обычного — посетители заходили толпой, а выходили лишь единицы. Компании садились по шесть человек за один стол, чтобы к ним уже не могли подсесть. А хозяин замечал всех вошедших и одарял тех кружками хорошенько подогретого пива. Но рослые мужчины, кажущиеся праздными гуляками, не спешили опорожнять посуду. Медленно цедя игристый напиток, они предавались негромким разговорам.

Троица посетителей: простоватый мореход с медным крестом на груди, монах-миссионер в дорожном плаще с чётками в руках и человек в чёрном воинском плаще с серебряным крестом на груди, устроилась ближе к входу в пиршественный покой постоялого двора. Здесь постоянно сновали люди, а пространство пиршественной залы с этого места просматривалось хорошо — все люди на виду. Кухня с Ормом Ульфссоном находилась далеко в стороне — оттуда нельзя было видеть трёх мужчин, делающих вид, что едят и пьют.

Первым, соблюдая закон старшинства — младшие говорят первыми, заговорил мореход, чьё лицо оказалось спрятано под объёмистым куколем:

— За последние дни в Нидаросе хладирцев прибыло значительно. За столом сбоку от нас сидит полудюжина людей хладирского ярла Эйрика Хаконссона — язычника, мятежника и предателя Норвегии. Я хорошо знаком с их говором, его-то ни с чем не спутаешь. Вчера с пристани сюда — на постоялый двор, пришлые доставили десяток крепких лошадей и пять тяжёлых повозок, сопровождаемых вооружёнными возничими. Все эти люди собрались здесь — они передвигаются по Нидаросу единицами или парами, чтобы не бросаться в глаза жителям, страже и властям столицы. Нужно разом окружить постоялый двор и повязать всех приспешников ярла Эйрика из Хладира. Прямо сейчас, пока не поздно!

Продолжая невозмутимо перебирать чётки, монах ответил:

— Ну и что? Они ответят, что прибыли на венчание короля Олава, которому Эйрик Хаконссон теперь благоволит и ничего преступного не умышляет. Их нужно брать только с оружием в руках, тогда они уже не от вертятся. А, поднявшего меч, обязательно найдёт другой меч, готовый предотвратить нападение на короля.

— Постоялый двор и его хозяин давно под наблюдением моих соглядатаев и послухов, которые и сейчас здесь, — так в разговор вступил человек в воинском плаще, край его куколя был тоже опущен на самые глаза, но не смог скрыть след шрама, идущего с лица на подбородок. — Тайный схрон с оружием, заложенный кузнецом Хаки Оспаксоном, раскрыт и сегодня ночью будет опустошён.

Беседу продолжил монах-миссионер, обратившись к человеку со шрамом с вопросом:

— Сколько воинов сейчас в городе и какими силами вы располагаете для подавления возможного мятежа?