Тень мачехи (СИ)

Стоп. Если бы не способность воспринимать мир отдельно от чувств, жертвовать пешками ради большой цели, жил бы сейчас совсем по-другому, напомнил он себе. Хрен бы ему, а бизнес. Кукиш, а не пост в министерстве и жизнь патриция. И не торопился бы он сейчас на встречу, которая будет еще одной ступенькой к Олимпу. Все идет по большому жизненному плану. Даже лучше.

Эти мысли вернули ему решительность. Он зашагал быстрее, и в считанные минуты добрался до «утюга» на Рождественке. Здание Минтранса до революции было доходным домом. И, по сути, оставалось таковым для некоторых чиновников. Хотя борьба с коррупцией, показательно развернутая в стране, начала мешать. Впрочем, денег Волегову и без того хватало, так что рисковать карьерой ради мнимой прибыли он не желал. Всегда умел быть осторожным и не зарываться, шкурой чувствовал опасность. Но сейчас, перед встречей с политологом Слотвицким, тревоги не было — лишь легкий азарт, как у зверя, почуявшего добычу, но не слишком голодного. Интересно, что ему предложит этот круглобокий, низенький, вечно улыбающийся хищник: стать помощником одного из депутатов или вложиться в какой-нибудь партийный проект типа потемкинской деревни? Ладно, нечего гадать. Скоро узнаю.

По министерским коридорам растеклась тишина — рабочий день окончен, как-никак. Но приемная Волегова была открыта. Нина Васильевна, пожилая секретарша, сидела за компьютером, обложившись папками и бумажками.

— Квартальную отчетность подбиваю, — вздохнула она в ответ на его недоуменный взгляд. И покачала головой, глядя по-матерински заботливо. — Сергей Ольгердович, какой у вас вид уставший! Кофе сделать?

— Да, пожалуйста, — тепло улыбнулся он. — Замотался я, Ниночка Васильевна. В какой стране? Который час? Утро, вечер? Все перепуталось! Начинаю завидовать перелетным птицам: два раза в год путешествуют, всегда в тепле, и всё по собственной воле.

— Зато я здесь сижу пингвином и летаю только в мечтах, — грузная секретарша потешно замахала кистями рук, словно короткими крылышками.

— А я говорил: возьмите отпуск, а то будет, как в прошлый раз, «упала- очнулась-кардиология», — напомнил Сергей. — И не загораживайтесь от меня бумажками, вас не спасет, даже если спрячетесь под стол. Вы же знаете, я человек меркантильный и эгоистически заинтересованный в вашем здоровье. Потому что если вы заболеете и мне опять дадут в помощницы эту Лидочку… Рухнет наш Минтранс, Нина Васильевна! Рух-нет! А оно нам надо?

— Не надо! — в тон ему ответствовала секретарша, патетически вздернув голову.

— Так значит, дожаривайте-допаривайте свой отчет и несите мне заявление, а я его подпишу. И не переживайте, не пропаду, потому что в последующие две недели у меня то Канада, то Испания, то Владивосток с Челябинском. Так что пусть Лидочка сидит здесь, пока меня нет, — подмигнул Сергей. — Золотое правило: если шанс появился — им нужно пользоваться.

Секретарша расхохоталась, представив, как Волегов — солидный человек, госслужащий высокого полета — бежит, роняя чемоданы, от глуповатой вертихвостки Лидочки. Мстительно улыбнулась: от нее так никто не бежал, без нее было не справиться, да и куда молодым гадючкам против умудренной жизнью кобры…

Сергей открыл свою дверь и вошел в кабинет, отделанный панелями из мореного дуба с темно-зелеными кожаными вставками.

Сев за стол, нажал на кнопку пульта — и кондиционер запыхтел, нагоняя прохладу. Компьютер включать не стал, а взял кубик Рубика — эта, любимая с детства, забава всегда помогала привести голову в рабочее состояние. Повернул боковые грани.

Интерком зашипел:

— Сергей Ольгердович, к вам Игорь Игоревич Слотвицкий.

— Жду.

В дверном проеме показался низенький смуглый брюнет, лучащийся дорогостоящей улыбкой — поговаривали, что собственные зубы политолога были выбиты в 90-е по приказу облапошенного им клиента. Впрочем, с тех пор многое изменилось, да так, что Слотвицкому дали прозвище Горе Горевич. Считалось — и вполне справедливо — что если он возглавил штаб политического противника, бодаться уже нет смысла, только горя хапнешь.

Наклонившись по куриному, Слотвицкий прикрыл за собой дверь, и покатился навстречу Сергею, семеня толстыми ножками. Тот вышел из-за стола, широко улыбнулся, потряс пухлую руку крепыша:

— Игорь Игоревич, здравствуйте! Рад, рад дорогому гостю!

— Здравствуйте, очень приятно, очень! А я-то, я-то как рад! Не часто так встречают в министерских кабинетах, — притворно заскромничал хитрюга Слотвицкий.