Тень мачехи (СИ)

Макс хватанул ртом воздух. «Двенадцать миллионов! Да это половина оборотного капитала Танькиной сети аптек! И потом, с чего Василенко взял, что я возьму у него паленых препаратов на такие деньги? Мне хватило и одного уголовного дела, благо тогда его закрыли, почти не начав, но подсуетиться-то пришлось, заплатить, кому следует… И я говорил Олегу, что если и буду брать у него контрафакт, то понемногу — чтобы не залететь снова. А теперь это предложение… Лажа какая-то. Хотя Василенко не дурак, фигню предлагать не будет. Что же ему на самом деле нужно?»

Максим попытался прощупать почву:

— Твоему толченому мелу и ключевой воде в ампулах — три копейки цена, — произнес он с легким презрением. — Даже если я весь запас у тебя скуплю, останутся голодными твои сироты.

— Цены-то выросли, — пожал плечами Василенко. — К примеру, актовегин в ампулах ты у меня в последний раз по сто тридцать рублей брал. А сейчас он тысячу триста стоит.

Макс чуть не поперхнулся от злости. Нет, карточный долг — это святое, конечно, но ободрать себя как липку он не даст.

— То есть ты хочешь, чтобы я, рискуя своим бизнесом, взял у тебя паленых лекарств по безбашенной цене? И не на сумму долга, а на гораздо большую? И при этом был счастлив, как идиот?

— Я так и знал, что с первого раза ты не поймешь, — довольно щурясь, вздохнул Василенко.

И проговорил, понизив голос и наклоняясь ближе — так, что Макс почувствовал его дыхание.

— Тебе не придется ничего продавать, и даже закупать у меня ничего не придется. Зачем нам эта возня с коробками и логистикой? Ты просто заключишь со мной договор на поставку, а оплатишь его теми деньгами, которые тебе будут приносить от хорошего человека в виде налички. Только по документам это будет выглядеть так, словно ты выложил на витрину дорогостои, а народ тут же побежал их покупать. Теперь понятно?

Да, куда уж яснее. Василенко предлагал ему превратить аптечную сеть в большую, эффективно работающую прачечную. И отмывать в ней семейные деньги — нал от продажи наркотиков и доходы игорного бизнеса.

Опасное занятие. Очень опасное. Если он на это пойдет, то окажется на крючке у семейства Василенко. С другой стороны, это преступление по сговору, и с использованием служебного положения, и размер особо крупный. По закону крупняком считается отмывание шести миллионов и больше, а речь идет о двенадцати. Значит, и срок за это светит не маленький. Но с третьей стороны…

— Можно? — Макс показал взглядом на портсигар Олега. Черт с ним, от одной сигареты ничего не будет.

— Бери, — разрешил тот.

В их кабинку снова водошел официант, принес чашку кофе и сахарницу. Максим закурил, отрешенно наблюдая, как он выставляет на стол заказ Василенко. Предложение приятеля было рисковым, но… Если взглянуть с другой стороны, оно давало возможность быстро заработать. Тогда он сможет, наконец, уехать в Самару и устроиться там, как король. А главное — вернуть Алёну. Здесь же, если что-то пойдет не так, можно свалить вину на Таньку. В конце концов, она сама не пожелала сделать его вторым учредителем сети аптек! Держала все это время на должности гендиректора, а он, по сути, был вынужден делать работу обычного менеджера. И большая часть денежек шла не ему в карман, а на хотелки Танькиной семейки — полоумной мамаши, папаши-тюфяка, да и самой Таньке, выбросившей кучу бабла на гинекологов. Которые, кстати, так и не помогли ей родить.

Смартфон в его кармане выдал барабанную дробь и сказал голосом Шуры Каретного: «Эсэмэсочка, в рот ее чих-пых!» Максим вытащил его, открыл сообщение и непонимающе уставился в текст: «Пижама синяя, ноутбук, виноград, и купи несколько игрушек для мальчика 10 лет». Взглянул на имя отправителя. Точно, Танюха же просила привезти ей в больницу вещи! Только при чем здесь игрушки?… И откуда вдруг взялся пацан, ради которого он должен раскошелиться?

Макс поднял взгляд на Василенко. Тот помешивал ложечкой в чашке кофе, смотрел спокойно, но — с видом сонного кота, следящего за доверчивым домашним хомяком. Отвечать ему сейчас Макс не собирался, над таким предложением дважды подумать надо. Нет, все-таки и от Танюхи иногда бывает польза.

Максим сделал озабоченное лицо и начал подниматься из-за стола:

— У меня жена в больницу попала, — скорбно сказал он, доставая кошелек и швыряя на стол пятитысячную. Да, это в два раза больше, чем стоил его заказ, но пусть Василенко видит, что нужды в деньгах Максим Демидов не испытывает. — Ты извини, потом переговорим.

— А я и не тороплю, — вкрадчиво ответил Василенко. — Понимаю, дело серьезное, тебе все обдумать надо. Так что подожду… до завтра.

10

Таня увидела ее, едва войдя в двери гинекологии.

Мать вышагивала по широкому, кремово-белому коридору, как генерал по плацу. Спина прямая, будто тело запаяно в латы. Голова вздернута так гордо, будто над ней развевается плюмаж — символ триумфа, знак власти. Огромный белый халат, накинутый на ее плечи, показался Тане плащом Понтия Пилата.