Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

В лагере Хмельницкого должны были хорошо слышать недалекую канонаду. Но молодой гетман не поспешил ударить по врагу. Прав был Шереметев, еще до похода заметивший: «Такому гетманишке гусей пасти, а не гетмановать»[1346]. Перепуганный Юрий вместо того, чтобы руководить войском, только молился: «Господи Боже мой! Выведи меня из этого пекла; не хочу гетмановать, пойду в чернецы!»[1347] Полковники едва заставили его отложить свое намерение, но уговаривать продолжить войну не стали. Козаки «впали в безразличие и большие раздоры между собой. Они решили оставаться на месте и предоставить Шеремету труды и опасности похода для соединения с ними»[1348], – записывал в своем дневнике шотландец Патрик Гордон, в то время – офицер на службе у Речи Посполитой.

Пока войско Шереметева сражалось и погибало, Юрий Богданович и его старшины заключили сепаратный Слободищенский договор. Договор, вообще-то Украине невыгодный, но избавлявший от необходимости продолжать войну. Хмельницкий и старши́ны согласились перейти под власть польской короны, таким образом предав «москалей».

Теперь судьба русского войска была решена. Цецюра вместе с козаками по условному знаку покинул лагерь Шереметева и перешел на сторону поляков. Однако этот переход оказался для козаков чрезвычайно несчастливым. Татары, не знавшие о договоре, увидев, что козаки покинули укрепленный лагерь, принялись хватать и убивать их. Цецюра с частью своих людей успел добраться до польского лагеря, но многие козаки были убиты или захвачены татарами в плен[1349]. Некоторые повернули назад в лагерь Шереметева. Были, впрочем, и такие, кто решил до конца разделить судьбу своих союзников и не пошел за Цецюрой к Хмельницкому и полякам[1350].

Тем временем, к полякам прибыла подмога: генерал Ромуальд Вольф привел осадную артиллерию и 8 000 польских пехотинцев. Хмельницкий написал Шереметеву, предлагая сдаться, прекратить бессмысленное теперь кровопролитие. Но гордый русский боярин отвечал: «…умираю сам и со всеми ратными людьми, а знамен царских и наряду[1351] <…> не отдам»[1352].

У русских давно уже не было другой пищи, кроме мяса павших лошадей. Конница перестала существовать. Рейтары сражались в пехоте. Затем и этого мяса не стало. Солдаты «з голоду ремни от мушкетов едали»[1353]. Каждый день лили осенние дожди, ночные холода превращали воду в лед. Поляки и татары взяли русских в столь тесную блокаду, что не было возможности даже раздобыть дров и хвороста, чтобы разжечь костер. Русские пытались жечь дёрн, но он только дымился, а не горел: «Московиты, с исхудалыми, почерневшими лицами, казались не людьми, а привидениями»[1354].

Но русские не сдавались до тех пор, пока у них не кончились порох и пули. День за днем, неделя за неделей. Найдется ли писатель, который расскажет о подвиге войск Шереметева и Козловского, преданных союзниками, не имевших ни малейшего шанса на успех, но не сдававшихся сильному, отважному и жестокому врагу?

Помощь была далеко. О бедственном положении армии Шереметева узнали слишком поздно. Григорий Ромодановский стоял со своей армией в далеком Белгороде. На правом берегу Днепра русских войск было очень мало. Более-менее значительный отряд стоял в Киеве: около 5 000 человек. Но киевские воеводы Барятинский и Чаадаев не могли оставить город без русского гарнизона. Барятинский все-таки отправился в поход – вызволять Шереметева, хотя мог собрать только 4 000, чего было, конечно, недостаточно для победы над поляками и татарами. Хуже того, по пути Барятинскому пришлось столкнуться с активным сопротивлением черкасов. 19 октября князь достиг местечка Брусилово, где козаки и мещане встретили русских огнем из пищалей и градом стрел. 20 октября черкасы даже атаковали Барятинского, но были им разгромлены. А 22 октября Барятинского атаковали уже и поляки, и татары, и козаки-черкасы, причем поляками командовал Ян Собеский. Барятинский снова разбил врагов, но идти дальше смысла не было: князь узнал, что войско Шереметева капитулировало.

В лагере под Чудновым кончились запасы пороха. Польская артиллерия теперь безнаказанно расстреливала позиции русских, а воинам Шереметева, Козловского, Щербатова уже нечем было отвечать. Гибнуть, не имея возможности отплатить кровью за кровь, смертью за смерть, – худшее наказание. Сражение превратилось в методичное и безнаказанное истребление русского воинства. Тяжелые пушки Ромуальда Вольфа рано или поздно уничтожили бы остатки русской армии. И Шереметев пошел на переговоры с поляками, заключив мир, для русских очень тяжелый.

Русские должны были вывести свои войска из Киева, Чернигова, Переяслава, Нежина. Фактически это означало капитуляцию, полный вывод войск с Украины и признание поражения в войне, начатой в 1654 году. Шереметев и другие знатные русские должны были оставаться в плену польских гетманов Потоцкого и Любомирского и у татарского нурэддин-султана Мурад-Гирея до тех пор, пока не будут исполнены условия договора.