Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

«Поэтические летописи» украинского народа начинаются в основном с козацкого времени, с походов запорожских «лыцарей» против нечестивых «агарян» (турок и татар). Каждая дума – целый рассказ из исторического прошлого. Эмоциональный, нередко – богатый подробностями. События могут быть вымышленными, или реальными, или похожими на историческую реальность. Вот знаменитая дума о Марусе Богуславке. К невольникам-козакам, которые уже тридцать лет томятся в турецком плену, приходит Маруся Богуславка, наложница хозяина-турка, и спрашивает, знаете ли вы, какой сегодня день? Сегодня – великая суббота, а завтра Велик-день – Пасха. Невольники проклинают Марусю, которая травит им душу и напоминает, что завтра такой великий праздник. Но Маруся обещает на Пасху помочь им освободиться, бежать из плена. На следующий день она выпускает невольников из темницы и просит, чтобы они, возвращаясь на родину, пришли бы и в ее родной Богуслав да сказали отцу и матери, чтоб не разорялись, не собирали денег на ее выкуп, потому что она уже «потурчилась», «побусурменилась».

Для роскоши Турецкой,
Для лакомства нещасного!

Финал думы – молитва о возвращении на родную землю, в христианский мир:

Ой, визволи, Боже, нас всiх, бiдних невольникiв,
З тяжкоi неволi,
З вiри бусурменськоi,
На яснi зорi,
На тихi водi,
У край веселий,
У мир хрещений![1401]

Думы рассказывают и о войнах против унии, о сражениях с поляками, о подвигах казачьих полковников – Нечая, Морозенко, Богуна, о восстании Хмельницкого.

Гей, поїхав Хмельницький
К Золотому Броду
Гей, не один лях лежить
Головою в воду.

(из народной песни о битве при Желтых Водах

)[1402].

Пели бандуристы и о подвигах гайдамаков. Зализняк и Гонта «…в народных песнях до сих пор считаются мучениками за веру»[1403], – писал Иван Аксаков. Это не было секретом и для русской политической полиции. Шеф жандармов Алексей Федорович Орлов в своем докладе императору Николаю I от 28 марта 1847 года писал, что «изустные рассказы» о гайдамаках «нередко можно слышать в Малороссии»[1404]. А ведь в императорской России ни гимназии, ни даже народные школы не давали знаний о гайдамаках.

Украинцы пели и о походах под Очаков, Хотин и Бендеры, где козаки вместе с «москалями» воевали против турок. Пели о разрушении Сечи «москалями», о бессердечной царице Катерине, что отняла земли у запорожцев, о хитрых «москалях», что хотели заманить бежавших за Дунай козаков да забрить их в солдаты.

Ой, пише Москаль та до кошового – «а йдїте до мене жити
Ой я дам землю та по прежньому <…>»
Ой, брешеш, брешеш ти, вражий Москалю – а ти хочеш обманити:
Ой, як пiдемо ми у твою землю, ты будеш лоби голити[1405]

.

События екатерининского царствования вообще очень хорошо отражены в народных песнях. Нашлось место и подвигам, и несчастьям, и даже предательству старши́ны, променявшей вольности козацкие на чины, земли и панскую жизнь. Целая история по крайней мере за триста лет отражена в песнях.

Во имя святых Кирилла и Мефодия

В ноябре 1846 года студент Киевского университета Алексей Петров, сын жандармского офицера, обратил внимание на собрание в соседней квартире чиновника Николая Гулака. Гости говорили так громко, что Петрову удалось их подслушать. Разговаривали «о предметах, касающихся государства», причем мнения собравшихся были проникнуты «совершенно идеею свободы»[1406]. Студент Петров стал подслушивать соседей регулярно, а вскоре свел знакомство с Николаем Гулаком и с некоторыми из его гостей – помещиком Николаем Савичем и студентом Александром Навроцким. Простодушный Гулак после недолгого разговора открыл Петрову, что есть в стране люди, желающие произвести государственный переворот, и что эти люди «составляют огромное общество», участники которого живут не только в России, но и в других славянских землях. В доказательство Гулак достал из голубой коробочки золотое кольцо с выгравированной на внутренней стороне надписью: «Во имя св. Кирилла и Мефодия».

Так судьба первой украинской конспиративной политической организации оказалась в руках доносчика и провокатора. Простодушные «конспираторы» выдали всё, что могли. Петрову прочитали и написанный профессором Костомаровым «Закон Божий, книгу бытия украинского народа», и четыре стихотворения Тараса Шевченко, «имеющие своим содержанием вообще мысли явно противозаконные»[1407], и даже дали переписать «Устав Славянского общества св. Кирилла и Мефодия».