Тень Мира

Солнце уже садилось, горы были почти под самым днищем, близкие и угрожающе опасные. Усилившийся ветер свистел в парусах. Капитан сверил курс по кристаллу и направил «Красотку» на юго-запад, туда, где за голубыми далями скрывался Южный проход.

ПО МЛЕЧНОМУ ПУТИ

«Красотка Карси» пересекла Западную горную гряду примерно в то же время, когда скрылся за горизонтом последний луч дневного светила. Быстро темнело, ветер крепчал, как всегда в этих местах на закате. Некоторое время еще можно было видеть землю внизу, но сгустившаяся тьма быстро поглотила ее.

Андрей и Таня укрылись в каюте, но Марина не хотела идти вниз, она стояла на носу корабля и смотрела на остывающий западный горизонт. Марк не стал оставлять ее в одиночестве. Постепенно сумеречный ветер начал стихать, а на востоке зажглись первые ночные светила.

— Будем лететь среди звезд, — нарушила молчание Марина.

— Да, это будет даже интереснее, чем тебе кажется, — улыбнулся Марк.

— Почему?

— Тут, наверху, воздух гораздо чище, нет пыли. Поэтому звезд будет больше и можно будет увидеть Млечный Путь. Но самое главное, что где-то через час мы будем пролетать над Большой Западной Топью — это не глубокое, но очень обширное болото. Ночью там можно видеть интересные вещи, те места абсолютно безлюдны, но есть там и свои обитатели.

— Есть хочется, — призналась Марина.

— У Татьяны в мешке что-то есть, но можно заказать ужин у кока, — предложил Марк.

— Я, пожалуй, лучше попробую корабельной еды, — улыбнулась она.

— Я тоже.

Марк пошел на камбуз, разведать, чем там сегодня кормят, и минут через десять принес скатерть с завернутым в нее ужином. Основу ужина составляла большая буханка хлеба и множество аппетитно зажаренных куропаток. Мясо у них было нежное и буквально отслаивалось от костей, румяная корочка не давала янтарному жиру уходить зря. Было необычайно приятно отрезать ломоть хлеба, разламывать горячую ароматную тушку, укладывать ее на хлеб и отправлять все это сооружение в рот. Кроме птицы и хлеба на скатерти оказались еще свежие овощи и большой кусок первосортного острого сыра, а чуть позже матрос принес им грибной соус в горшочках и кувшин с квасом из ржаного хлеба.

Ели они не спеша, наблюдая, как по всему небу расцветают огненные цветы звезд. Звезды тут были огромные, разноцветные и пушистые, казалось, что они излучают ощутимое тепло. Клубились в бездонной черноте неба разноцветные облака светящейся космической пыли, а прямо посреди звездного купола, разделяя его на две почти равные части, сверкал алмазами необычайно яркий и объемный Млечный Путь.

— Посмотри за борт! — вставая, предложил Марк Марине.

Она последовала его совету и замерла от неожиданности. Звезды были не только вверху, как ожидалось, они были везде, со всех сторон. Отражаясь в зеркальной глади Западной Топи, они создавали ощущение совершенной бесконечности пространства. А Млечный Путь как бы протекал через середину Мира, казалось, что «Красотка» летит по нему среди полыхающих звезд.

— Как красиво! — прошептала Марина. — Как на космическом корабле. Мне даже во сне не снилось такое!

— Да, места тут красивые, — подтвердил Марк. — Но диковатые, а порой и страшные.

Она поежилась, вспоминая недавнюю драконью атаку. Много тут всякого: и добра, и зла.

После ужина матросы, свободные от вахты, собрались на палубе. Повесив несколько фонарей на корме, они устроились там заниматься кто чем — играли в кости, чинили одежду и обувь, некоторые даже читали. Марина не обращала на них внимания, пока они не затянули песню. Песня была стройной и ритмичной, она захватывала слух, хотя слова чужого языка были непонятны. Постепенно почти все матросы приняли участие в пении, затянули мотив на разные голоса, составляя стройные аккорды звуков. Марина невольно заслушалась.

— О чем они поют? — спросила она у Марка.

— Это старинная матросская песня. О далях, о зове пространства, о любимых, оставленных в родном порту, о будущем, которое дарит надежду. Она длинная и красивая, но смысл ее очень хорошо выражен в повторяющемся припеве. Когда-то давно я хотел перевести ее с местного языка кахи на английский и русский, но не было времени, да и занятие это не из легких. Но припев я все-таки перевел. Хочешь напою?

— Конечно!

Марк подождал, когда хор дойдет до припева, и, подхватив общую мелодию, запел густым голосом:

На бархате ночи звезды пылают,
Ветер играет со мной,
Скрипят корабельные снасти, рыдают
О далях, оставленных за кормой.

Но впереди неизвестное манит,

Манит небесным огнем.
Может быть, лучше судьба и не станет,
Но от несчастий уйдем!