Тень Мира

Он коснулся Марин иного плеча небольшим стержнем, и свет для нее погас. Очнулась она в кресле, полностью обнаженная, крепко пристегнутая за руки и за ноги широкими ремнями. Над головой висело некое подобие шлема, с огромным множеством проводов. Рядом с ней стоял человек, имеющий жабры. Незнакомый.

— Пожалуйста, расслабьтесь, — сказал он Марине по-русски. — Сейчас будет проведен гипнотический сеанс обучения языку Сопротивление может повредить психику, сидите спокойно.

В следующую секунду сознание Марины померкло, в ушах засвистело, словно прокручивали магнитофонную ленту на немыслимой скорости. Сколько это длилось, она не знала, в том состоянии время для нее перестало существовать. Когда свист в ушах прекратился, лаборант внимательно посмотрел ей в лицо.

— Вы меня слышите? — спросил он на кахи.

— Слышу, — ответила Марина, без труда произнося слова незнакомого ранее языка.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул лаборант. — Сейчас придут специалисты, которые проведут вам стерилизацию. Операция несколько болезненна, поэтому после нее вам будет предоставлен двухсменный отдых.

Лаборант вышел, оставив Марину одну. В голове у нее постепенно прояснялось, но выхода она не видела. Ремни крепкие. И тут внезапная мысль молнией пронзила сознание. Марина пристально посмотрела на ремень, стягивающий правую руку. Она мысленно увеличила его изображение, потом еще, еще. Нити, волокна, цепочки молекул. Марина попробовала их вес, силу сцепления друг с другом. Получалось плохо, мешали отсутствие опыта и замутненность сознания. Но она сосредоточилась и произнесла первый звук.

Молекулы отозвались вялой реакцией, почти неощутимой. Марк говорил, что звук должен быть чистым. Марина вдохнула, пропела первую ноту, вторую, третью. Она пыталась подобрать новое заклинание, пыталась сделать то, на что и у опытных магов уходило немало времени. А вот у нее времени не было. Она услышала приближающиеся шаги нескольких человек.

— А-ааа-сиии-ть! — громко выкрикнула она.

Ремень лопнул с сухим треском. Ощутив уверенность в собственных силах, Марина сосредоточилась и в три выкрика разорвала оставшиеся ремни.

Она вскочила с кресла, осмотрелась и тут же наткнулась взглядом на собственную одежду. Но подумала она не о своей наготе, сейчас это не имело значения, а о том, что на поясе костюма остался висеть кинжал. В два движения она метнулась к кушетке и выхватила из ножен оружие.

Рванувшись к выходу, она столкнулась с тремя вошедшими специалистами. Один из них испуганно вытащил из-за пояса короткий стержень, но Марина успела первой. Она поднырнула под руку, державшую опасный предмет, и ударила опешившего доктора кинжалом в печень. Клинок вошел в живую плоть до неприятного легко, Марина зажмурилась и выдернула кинжал обратно. На пол хлынул тугой фонтан темной крови.

Лаборант дико закричал и повалился на пол. Второй из вошедших наотмашь ударил Марину по голове металлическим чемоданчиком. Удар был таким сильным, что она не смогла удержаться на ногах, но оружие не выронила. Прокатившись по мягкому ворсистому ковру, она вскочила на четвереньки и по-кошачьи прыгнула вперед. Это спасло ее от второго удара чемоданчиком. В голове словно бил паровой молот; казалось, что череп не выдержит внутреннего давления и лопнет.

Но Марина нашла в себе силы распрямиться и едва успела уклониться от третьего удара в живот. Краем глаза она заметила, что третий противник успел достать парализующий стержень. Не задумываясь, она метнула в него кинжал, целясь в грудь, но результата не увидела, так как рядом махал чемоданчиком самый резвый из троих.

Уклонившись от очередного удара, Марина ударила противника ногой в колено, сама чуть не вскрикнула от острой боли в стопе, но доктору тоже досталось. Он выронил чемоданчик, а Марина с отчаянностью обреченного бросилась на него, размахивая кулачками. Он без труда поймал ее за руку, крепко сжал и с улыбкой потянул из-за пояса парализующий стержень. У нее не было выхода, и она применила прием, который человек может использовать только в минуту наивысшей опасности. Она двумя пальцами ударила доктора в глаза. Марина не могла зажмуриться, чтобы не промахнуться, поэтому пришлось смотреть лицо в лицо.

Глазные яблоки громко хрустнули, и пальцы Марины вошли в череп до второй фаланги. Доктор даже не вскрикнул, повалился как сноп, заливая ковер кровью. Сразу за ним лежал, оскалив зубы в последней гримасе, последний из вошедших. Из груди его торчала рукоять кинжала.

Марина разревелась как ребенок — громко, навзрыд, заливаясь слезами. Все напряжение последних событий выплеснулось наружу. Она поползла на четвереньках, вытащила кинжал из груди убитого, засунула в ножны. Затем встала и почти в беспамятстве начала одеваться. Слезы текли по щекам, падали на ковер.