Тень моей хозяйки

— Закон о том, что всех имеющих дар детей нужно обучать, независимо от их происхождения, скоро будет принят. Совет Магистрата согласился с тем, что это не новшество, а возврат к истокам. К тем временам, когда люди ещё не знали о миралите и его свойствах, не умели подавлять дар. Тогда учили всех, потому что неуправляемая магия опасна. Гораздо сложнее дело обстоит со свободой…

— Никто не захочет делиться знаниями с невольниками из когда-то побеждённых и давно забытых семей, — тихо сказала я, отпивая глоточек обжигающего чая.

— Мы обяжем Академию принимать любых студентов.

— Непросто же придётся этим «любым студентам», — грустно усмехнулась я.

— Разве ты хотела бы всю жизнь провести на ферме или на кухне и не знать, какая сила скрывается в твоей крови?

Мартейн посмотрел на меня поверх своей чашки. В его расширенных зрачках отражалось каминное пламя. Я задумалась, пытаясь вспомнить, какой я была, пока носила миралитовый ошейник. Выходило плохо. Прежняя жизнь казалась сплошной серой полосой, лишённой ярких пятен. Все самые важные воспоминания относились к детству, ко времени, когда я жила вместе с мамой и ничего не знала о волшебстве, скрытом в моей крови. Годы, проведённые на Фелле у магистра Гедриса, представлялись теперь бесконечным туманным сном.

— Я меняюсь, господин Мартейн, — осторожно начала я.

— Не меняешься, пока называешь меня господином. Мы ведь договорились, — нахмурился он.

— Мне становится трудно быть прежней. Покорной и молчаливой.

— Потому что ты начала чувствовать силу своего дара.

— Да. И это сбивает с толку, понимаете? Ведь рабыня не может принимать решений. Моя жизнь принадлежит хозяевам. Я не вправе распоряжаться ею сама, как вы или как Адриана…

Мартейн поставил чашку и коснулся моей щеки, заправил за ухо выбившийся локон.

— В Архиве Магистрата нет никаких упоминаний о тебе, Эли, — проговорил он, разглядывая моё лицо. — Я проверил все документы о сделках за последние двадцать лет.

Так вот для чего он плавал в Архив вместе с крысищей Инис Блом! В моём сердце шевельнулась неясная тревога. Я ничего не знала о судьбе моей мамы, но, оказывается, существовала возможность узнать о ней? Или нет?

— Когда госпожа Адриана купила меня у магистра Гедриса, он передавал ей какие-то бумаги с подписями и печатями, — вспомнила я.

— Свидетельство о собственности, которое было отпечатано в триста сорок четвёртом году, когда тебе уже было двенадцать, — прищурился советник. — С припиской, что документ восстановлен после того, как корабль попал в непогоду и все документы были утеряны.

— Всё верно, — кивнула я. — В день, когда нас с мамой разлучили, был сильный шторм.

— Сведений о твоей матери тоже нигде нет, — разрушил мои надежды Мартейн. — Мне не удалось ничего найти.

Крохотная искра сразу же угасла во мне. Я невесело улыбнулась. Глупо было надеяться, что со мной вдруг начнут происходить чудеса. Например, окажется, что я украденная во младенчестве принцесса соседнего королевства, где меня давно ждёт наследство и толпа прекрасных принцев, готовых взять в жёны.

«Нет, Эли, нет, — очнулся ехидный голосок внутри. — Ты не просто рабыня, ты товар с поддельными документами. Не удивляйся, если выяснится, что Адриана Гилмур владеет тобой незаконно и тебя надлежит зарегистрировать как полагается и продать на аукционе».

— Что со мной будет? — спросила я прямо.

До этого я долго-долго пила чай маленькими глоточками, но он всё равно закончился.

— Вся надежда на Алтарь Родовой стихии.

— Но? — Я подняла голову и вновь заглянула в глаза Мартейна.

Не могло же не быть подвоха!

— По новому закону Края тысячи островов для ритуала требуется личное разрешение Архимагистра, но если обратиться к законам наших предков, то достаточно четырёх свидетелей из благородных семейств. Разрешение — это только формальность. Как видишь, старый паук Горм Виклунд не всегда придерживается традиций: когда ему выгодно, он с лёгкостью переписывает правила.

— Где же мы возьмём четырёх свидетелей? — испуганно прошептала я.

— Одним буду я, другими согласились стать мои друзья по Академии. Я уже разослал письма.

Удивительный человек, когда только он всё успевает! Прошло не так уж много времени с тех пор, как Тейн лежал в лихорадке, а едва поднявшись с постели, потерял Адриану, но он уже снова плавает по островам на своём паруснике и думает, как насолить старым паукам.

Я волновалась за него. Мне довелось убедиться, как жестоки и беспринципны враги Мартейна, но кто я была такая, чтобы учить его жизни. К тому же видеть, как он бродит по опустевшему без жены дому и тоскует, тоже было невыносимо.

— Я не хочу, чтобы вы рисковали ещё и из-за меня, Тейн, — сказала я робко.

— Мне наплевать на риск. Ари хотела, чтобы ты была свободна, — отрезал он. — Есть дела, которые я должен закончить. Иначе я так и останусь человеком, который не сдерживал обещаний.

— Закончить? — переспросила я. Это слово царапнуло меня по сердцу. — А что потом?

— Сначала нужно дожить до этого «потом», Эли. Я не загадываю наперёд. Больше не загадываю.

С этими словами он протянул мне тарелку и заставил взять с неё бутерброд.