Тень моей хозяйки

Думаю, он вызвался обучать меня потому, что хотел сделать приятное Адриане, но сейчас это было неважно. Я словно пробуждалась от долгого сна, которым наградил меня миралитовый ошейник, я привыкала к новым, незнакомым ощущениям, и всё это так захватывало меня, что совсем не хотелось думать о плохом. Мне представлялось, как во время тайных тренировок я вдруг почувствую течение магии в крови, подхвачу невидимые потоки, направлю их в воздух или в воду, а может быть, переверну камень или высеку искру и подожгу домик из сухих веточек. Как это случится, когда?

Но как ни старалась я представить себе или предугадать этот день, он всё равно наступил неожиданно.

22

Говорят, в большей части Веллирии осень наступает стремительно. Всего за несколько дней деревья из ярко-зелёных превращаются в красные и бронзовые, а холодные ветры быстро выдувают летнее тепло с бескрайних равнин и из прозрачных лиственных лесов. Реки и озера, в которых ещё вчера купалась ребятня, темнеют и зарастают ряской. Птицы срываются с насиженных мест и вместе с подросшими птенцами улетают на юг.

Я читала об этом в книгах и слышала от госпожи Адрианы, но мне трудно было представить подобную смену времён года. В Краю тысячи островов лето перетекало в осень плавно, незаметно. Вода в море по-прежнему оставалась тёплой, лишь розовые кусты в саду давали чуть меньше бутонов, а солнце уже не обжигало, но ласково грело кожу даже в полуденные часы. А ещё стало немного раньше темнеть, из-за чего мы с Ридом возвращались с наших тайных тренировок в глубоких сумерках. Это было нам на руку: меньше любопытных глаз и вопросов от обитателей острова и прислуги.

— Всё сначала! — скомандовал Рид, сложив руки на груди и расхаживая по краю расчищенной площадки с видом сурового экзаменатора.

Я собрала несколько сухих листочков в кучку и в сотый раз попыталась закружить их заклинанием воздушного вихря. Всё тщетно! Снова до боли напряжённые ладони, которыми я силилась зачерпнуть непослушный воздух, снова заученные с высочайшей точностью движения и слова, произнесённые чётко и с необходимыми паузами. И ничего.

Рид оказался довольно терпеливым учителем, а я — прилежной ученицей. И всё бы хорошо, вот только дар и не думал просыпаться. Я чувствовала себя обманутой. Миралитового ошейника больше не было, и казалось — вот она, магия, Эли, всего лишь шевельни пальцами и скажи секретную формулу, но… Я явственно различала волшебные потоки, ауры других магов и зачарованные предметы, но сама не могла произвести ни единой искры.

— Ещё, Эли! — не сдавался Рид.

— Я не могу, — выдохнула я, бессильно опустив руки. — Разве вы не видите, господин, что всё бесполезно?

— Нет, не вижу, — упрямо заявил он и приблизился ко мне. — Пробуй снова!

Я пожала плечами и принялась повторять заклинание вновь и вновь, но листья как лежали возле моих ног безжизненной кучкой, так и не сдвинулись с места.

— О чём ты думаешь, Эли? — спросил Рид, схватив меня за запястье и заглянув в глаза. — О том, что у тебя ничего не выйдет, потому что ты рабыня, а рабам запрещено применять магию? Или, может, о том, что эти листья прокляты, потому что их принесло с кладбища?

Я невольно улыбнулась. Мы упражнялись в магии в тихом уголке за старым кладбищем, и я, признаться, слегка побаивалась этого мрачного места. Особенно по вечерам, когда между беспорядочно торчащими, покрытыми старым мхом надгробиями сгущался туман и ложились тени. От древних захоронений нас отделяла высокая ограда, но я очень сомневалась, что она могла бы защитить нас от духа или мертвеца, если бы тому вздумалось выбраться из надоевшего склепа.

— Эти листья не прокляты, конечно, просто дар не хочет просыпаться, или его вовсе нет, — сказала я.

Кто знает, может быть, мой сон о застывших в воздухе брызгах воды был не воспоминанием, а обычной детской фантазией?

— Если Адриана говорит, что он есть, значит, он есть, — уверенно заявил секретарь хозяйки. — Всё-таки она магистр теневой магии, а не какая-нибудь скучающая аристократка, гадающая на камешках.

Рид взмахнул рукой — и сухие листочки вихрем взвились в воздушном потоке, закружились весёлой каруселью. Это было самое простое заклинание, которому юных магов обучали ещё в начальной школе, в возрасте десяти лет.

Вслед за листьями в ход пошли мелкие камешки, которые я должна была сдвинуть хотя бы на полдюйма. Фляга и чаша с водой для разучивания магии воды. Тоненькие восковые свечи, зажечь которые смог бы и малыш, если у него в крови есть дар стихийной магии.

— Знаешь, дело может быть не в тебе, а в том, что я неподходящий учитель.

Я изумлённо уставилась на Рида, и он покивал головой.

— Да, да, иногда бывает, что ученик и учитель не подходят друг другу. Из-за разницы в мировоззрении, например, или личной неприязни. Из-за страха или недоверия.

— Но я… простите меня, но я не боюсь вас, господин Рид. И что касается доверия — вы и сами знаете, что невольнице нечего скрывать. Моя жизнь, как и я сама, принадлежит хозяевам поместья. Никаких тайн.