Тень на обороте

В прошлый раз, когда честь принимать нежеланного гостя выпала премьер-графу, краса и светоч городской гильдии потомственных дворян бежал прочь из собственного дома, едва успев процедить невнятное приветствие.

— Скажите, а это правда, что они там ежегодно жребий тянут? — полюбопытствовал я, обратившись к приблизившемуся Гостю.

Посланец Ковена страдальчески прищурился на солнце, вздохнул и гундосо отозвался не по теме:

— Ветрено нынче, а лететь порядочно. Советую не завтракать плотно.

Ну, это предостережение запоздало. Тем более, что восстанавливать запас сил и крови мне приходилось любыми способами.

— А где это Пепельное ожерелье? Далеко?

— На северо-востоке, — Гость вздохнул так тяжко, словно это ему предстояло одолеть расстояние усилием собственных крыл. — На границе мертвой зоны.

— Там разве кто-то живет?

— Это во владениях барона находится город Пестрых рек? — вмешался заинтересовавшийся Гергор.

— Вот именно, — будто что-то объяснив, кивнул Гость, тут же позеленел, мучительно закатил глаза и дернул кадыком, сожалея о резком движении головой.

— Ручьи… Какое невинное название для баронской резиденции, — заметил я. — Форелью промышляют?

Гергор широко ухмыльнулся и шрам, стянувший губу и обнажив верхний клык, снова сделал его похожим на злорадного упыря:

— Ее полное название звучит, как «Крепость, омытая ручьями вражьей крови».

Я присвистнул:

— А почему ручьями, а не реками? Так значительнее, не находите?

— Ну, это вопрос к баронской скромности. Или к отсутствию размаха воображения.

Зато Гость, похоже, недостатком воображения не страдал. Реки крови его доконали. То-то он и вовсе просел, словно весенний сугроб, сделавшись рыхлым, серым и оплывшим.

— Летят! — встрепенулся Бриго Малич, приметив разрастающуюся крылатую птицу в небе.

Гость судорожно всхлипнул и стал блеклым и прозрачным, как снятое молоко.

* * *

Самолет светлый, с серебристым отливом и темными на концах крылами, замер в центре посадочной полосы. Один из пилотов, едва доставая, водил раскрытыми ладонями по брюху самолета, по легким металлическим щитам, расписанным «воздушными» рунами. Часть рун на боку и днище потускнели и исказились.

Эк их угораздило… Как самолет вообще не упал?

Второй пилот беседовал с Гостем. Ветер крал обрывки разговора: «…пришлось облетать… может, магическое возмущение, но вероятно и нападение… какая-то черная тварь… никогда раньше такого…» Гость явно невнимательно слушал пилота и с содроганием косился на самолет.

— Готов? — осведомился Гергор бодро.

— Разве от моей готовности что-нибудь зависит? — я наблюдал, как Гость, мучительно кривясь, выписал знак перед глазами озадаченного пилота и тот, окаменев физиономией, уронил шлем наземь.

Другой пилот, не обращая ни на что внимания, руководил многоножками, заменявшими поврежденные щиты на боках самолета. Мелкие ремонтники облепили смирную крылатую махину, посверкивая на солнце полированными панцирями и издалека неприятно походили на блох, атакующих птицу.

— Ты бы там не провоцировал никого, — посоветовал вдруг вполголоса Гергор. Фальшивую бодрость будто ветром слизнуло.

Я изумленно воззрился на мага:

— Это что? Проявление заботы?

— Считай, что это проявление эгоизма. Меньше всего мне хочется коротать здешние вечера в обществе очередной жертвы внутричерепной хирургии… — Гергор скрестил руки на груди. — Ты сам знаешь, как могут повернуться события. Ковену, в сущности, не нужно, чтобы ты был в здравом уме. Им вполне достаточно, если ты будешь просто жив и послушен. Так тобой проще управлять, имея беспрепятственный доступ к силе Оборотней.

Угу. Именно так они и делали вот уже несколько веков. До моего рождения и решения мага Мартана.

— Полноценного доступа к силе идиот им не предоставит.

— Ковен довольствовался и малым.

— Не выйдет, — возразил я холодно. — Прежние Оборотни ничего не умели. Я уже успел многому научиться. Неизвестно, как поведет себя сила Оборотней, если я лишусь здравого ума. Никто не знает, я управляю ею или она — мной.

— Ковен может и рискнуть. Превратит тебя в безынициативное растение, как всех, кто был прежде. То-то будет мне компания.

Я язвительно поморщился.

— Создадите себе парочку фантомок для нескучных вечеров. Вроде той, что в красном платье.

Надо же, а он покраснел и насупился, как подросток. Шрам на щеке и вовсе стал пунцовым.

— Я разберусь с Барьером и посмотрю, что там произошло в подземельях, — сухо пообещал Гергор.

— Поражен вашим мужеством, — безразлично ответил я. — Желаю удачи.

Из замка показалась процессия «замороженных» во главе с блондином Маличем. Тот торжественно, на вытянутых руках нес ларец с прозрачной крышкой. Под крышкой плавала мерцающая сфера, размером чуть больше кулака. Следующие за Маличем «замороженные» несли металлические чемоданчики, содержимое которых хоть и оставалось скрытым, но ни для кого из присутствующих не являлась секретом: там дремали хрустальные змеи — капсулы с кровью Оборотня. Очередная порция, готовая к отправке на императорские острова. Те самые «флаконы» за которые даже князья готовы были рвать друг другу глотки.