Тень на шторе (= Тень китайца)

- Не скажете ли вы мне, видели ли вы вчера вечером в "Селекте" кого-нибудь из знакомых?

- Я видел Нину!

- Вы говорили с ней?

- Простите, но я никогда не сказал ей ни слова.

- Где она сидела?

- Второй столик справа от бара.

- Где вы нашли вашу перчатку, господин Мартен?

Если я не ошибаюсь, вы искали ее сегодня ночью во дворе, возле помойки...

Мартен вымученно ухмыльнулся:

- Она была дома! Представьте, я ушел в одной перчатке и даже не заметил этого...

- Когда вы покинули площадь Вогезов, куда же вы пошли?

- Прогуляться по набережным. Я... у меня болела голова.

- И часто вы прогуливаетесь вечерами без жены?

- Очень редко.

Он был в полном замешательстве. И не знал, куда девать свои руки в перчатках.

- Теперь вы пойдете на службу?

- Нет. Я позвонил и отпросился. Не могу же я оставить жену в...

- Правильно! Вот и отправляйтесь к ней.

Мартен искал способ удалиться с достоинством.

- До свидания, Роже, - сказал он, глотая слюну. - Я... я думаю, лучше будет, если ты зайдешь к матери.

Вместо ответа Роже только пожал плечами и с беспокойством посмотрел на Мегрэ. Мартен вышел.

Молодой человек молчал. Он машинально схватил с ночного столика флакон с эфиром и отодвинул его.

- Если вы вчера вечером не встретились с отцом, то, значит, у вас нет денег? - спросил его комиссар.

- Неужели?

- Куда вы отправились их искать?

- Обо мне, пожалуйста, не беспокойтесь. Разрешите?

И он налил воду в таз, чтобы умыться.

Мегрэ для приличия потоптался немного в комнате, затем перешел в соседний номер, где его ждали обе женщины. Теперь более возбужденной выглядела Селина.

Нина же, сидевшая в кресле, задумчиво покусывала краешек носового платка, глядя в пустоту окон большими печальными глазами.

- Ну что? - спросила любовница Роже.

- Ничего! Можете идти к себе...

- Значит, его отца действительно?..

И вдруг, посерьезнев и наморщив лоб, она сказала:

- Так ведь он станет наследником...

На улице Мегрэ спросил свою спутницу:

- Куда же вы теперь?

Она сделала какой-то неопределенный, равнодушный жест:

- В "Мулен-Бле", если они захотят взять меня снова...

Он наблюдал за ней с искренним интересом.

- Вы действительно любили Куше?

- Я же вчера вам говорила: он был роскошный мужчина.

В глазах ее мелькнули слезы, но она не расплакалась.

- Мы пришли. - Она толкнула маленькую дверь служебного входа для артистов.

Мегрэ, которого мучила жажда, пошел в бар выпить кружку пива. Он должен был идти на площадь Вогезов.

Но, заметив телефон, подумал, что еще не заходил на набережную Орфевр и что там, быть может, его ожидает срочная корреспонденция.

Он вызвал секретаря:

- Алло! Это ты, Жан? Для меня что-нибудь есть?

Как? Дама, которая ждет уже целый час? Она в трауре? Это не госпожа Куше? Нет, говоришь? Как, госпожа Мартен? Я сейчас приеду.

Госпожа Мартен в трауре! И ждет его битый час в приемной уголовной полиции!

Накануне вечером Мегрэ видел на шторе в окне третьего этажа только ее тень: эта смешная тень размахивала руками.

"Они часто ссорятся", - говорила консьержка.

И жалкий чиновник из регистратуры, забывший перчатку, ушел прогуливаться в одиночестве по темным набережным.

Мегрэ вспомнил о том, что, когда он в час ночи уходил со двора, стекло в окне на третьем этаже звякнуло.

Он неспешно поднялся по пыльной лестнице здания уголовной полиции, пожимая руки коллегам, заглянул в приоткрытую дверь приемной.

Десять обитых бархатом кресел. Стол, похожий на биллиардный. На стене мемориальная доска: фотографии двухсот инспекторов, убитых при выполнении служебных заданий.

В среднем кресле, выпрямившись, как палка, сидела одетая в черное дама, держа в одной руке сумочку с серебряной застежкой, а другой опираясь на ручку зонтика.

Тонкие губы. Твердый, устремленный прямо перед собой взгляд.

Она не шелохнулась, почувствовав, что за ней наблюдают.

Глава 4

ОКНО НА ТРЕТЬЕМ ЭТАЖЕ

Она прошла впереди Мегрэ в его кабинет с вызывающим достоинством тех людей, для кого ирония постороннего представляет собой худшее из несчастий.

- Прошу садиться, мадам!

Принимая ее, Мегрэ разыгрывал увальня, добряка с грустными глазами.

Она приняла точно такую же позу, что и в приемной. Позу нарочито благопристойную, но и вызывающую! Лопатки ее не касались спинки стула.

- Я предполагаю, господин комиссар, что вы спрашиваете себя, почему я... Вы, наверное, не ожидали меня.

- Ожидал!

И он добродушно улыбнулся. Пальцы в черных нитяных перчатках сразу же словно застыли. Госпожа Мартен острым взглядом обвела кабинет, и тут ее озарила мысль:

- Наверное, вы получили анонимное письмо?

Задавая этот вопрос, она как бы заранее на него отвечала, притворяясь, будто уверена в своем предположении.

- Анонимного письма я не получал.

Она недоверчиво покачала головой.